Рецензия на книгу
Исповедь «неполноценного» человека
Осаму Дадзай
Аноним21 апреля 2021 г.Доверять - это преступление
Ради чего живут люди, отчего не хотят умирать? Если оставить за бортом великие цели, то, как минимум, ради бытовых радостей: вечеров в кругу семьи, своих увлечений, долгих прогулок в летнюю пору, новых впечатлений. Далеко не всегда нужно четкое понимание всех "зачем" и "почему", если плавание по умеренно приятной (а главное, привычной) рутине идёт нормально. Но когда начинает казаться, что твой путь совсем никуда не ведёт, что ни к одному берегу прибиться не удастся, а само судно перестало быть рабочим, тут-то и начинает хотеться петли. Лиши человека того, что позволяет ему продолжать быть человеком, например, надежды, и он будет стремиться к смерти.
Куда ведет дорога?.. Куда ведет дорога?..
Главный герой повести, Ёдзо, как и, вероятно, сам Осаму Дадзай, нашёл для себя единственно возможный заслон от желания смерти - искусство. И это тот случай, когда не искусство стало служить человеку в его самореализации, а человек отдал себя, всю свою жизнь ему в дар, потому что только так окружающий мир ненадолго приобретал осмысление. Но по тому, какое сравнительно небольшое место искусство занимает в повести, можно сделать вывод, что и оно не стало спасением. Ибо искусство прекрасно благодаря своей честности, заточенной в нём обнаженной искренности. А когда правда иссякла, и главный герой остался наедине со своими масками, кривляньями и со своим горем, растратив на маскарад все душевные силы, потребность в жизни отпала. Творец кончился, растворился в нескольких автопортретах, написанных строках. А дома, где можно было бы залечить раны, дома, по которому можно было бы скучать и ради которого жить, так обретено и не было.
Когда я стал приходить в себя, первое, что я произнес в бреду, было, якобы: "хочу домой". Что за дом я имел в виду, неясно мне самому.
Это страшная повесть, потому что она рассказывает о человеке, который не живёт. Он фальшиво улыбается, скрывая за улыбкой своё непонимание происходящего, смятение и ужас. Он кривляется, шутит, разыгрывает клоунаду, ведь так проще завоевать любовь людей, жадных до потехи, причём тех людей, которых он абсолютно не понимает и не чувствует. Жизнь Ёдзо - это сплошная отчуждённость, ощущение окружающего абсурда и зияющая дыра в груди, достаточно страшная, чтобы никому её не показывать, потому что общество не поймёт, обществу это не нужно. Казалось бы, кому из нас время от времени не приходилось натянуто смеяться и носить маски? Но Ёдзо превзошёл в этом всех. Он мучил себя каждый день, был несчастен от постоянного притворства и шутовства, был несчастен, когда его честность и истинные намерения принимались за притворство и шутовство, был несчастен, когда оставался наедине со своим одиночеством в оглушающе честной тишине. Этот человек заключил себя в замкнутый круг и мучительно умирал в нём чуть ли не с самого детства. Сакэ, мимолётные знакомства, морфин - способы ненадолго заглушить боль от постепенного угасания, но не избавиться от неё. Даже недолгое приобщение Ёдзо к идеям коммунизма кажется всего лишь формой бегства от реальности, временной отключки от неё.
Герой не может противостоять обстоятельствам, другим людям, своим желаниям. Он не верит, что способен что-то изменить или на что-то повлиять, ведь для этого нужно будет открыться и пожертвовать своими масками. Он ничего не предпринимает, лишь погибает.
Действительно навевает мраку автобиографичность повести. Описания детства и семьи, которую герой так и не обрел, попытки самоубийства, сменяющие друг друга способы саморазрушения и постоянное чувство отчуждения, проходящее красной нитью через всю жизнь Ёдзо, самого Дадзая. И наряду с этим всем - ощущение вины и стыдливости за свою инаковость. Само бесцельное "неполноценное" существование, - грех, за него должно понести наказание. От него нужно очиститься смертью.
Почему доверять - это преступление? Потому что за доверием, по мысли автора, последует бич наказания. О, эта бесконечно пессимистичная картина: наказан был инфантильный Ёдзо, когда поверил, что небезразличен своему другу, или когда попытался приоткрыть свою душу тем, кто привык к его роли паяца, и наказана была его наивная жена за своё доверие не тому человеку. Наказание ждёт всех, кто надеется и доверяется, и лжецов, и праведников. Спасения нет. Примечательно, что даже в вопросе о Боге главный герой не сомневался лишь в неизбежности кары и ада. Ад был его персональной реальностью.
Самый яркий образ из повести, теперь невольно всплывающий в голове при мысли об "Исповеди", - воздушный змей, зацепившийся за балку. Его треплет ветер и все больше разрывает в клочья, но он ещё держится и летит, исполняя своё функциональное предназначение. Ёдзо этот змей и есть. Змея можно принять и за символ детства, ведь герой в каком-то смысле остается ребенком, не научившимся любви и жизни по правилам гигантской общественной машины, которую он не понимает.
Он признает только одну истину из книги житейской мудрости: все проходит.
Проходит жизнь, с ней уходят и горести. Когда сил жить не остается, человек как бы обесцвечивается, сливается со своей тенью. И тогда все действительно проходит.252,2K