Рецензия на книгу

• 

  Аноним21 октября 2012 г.

  Необычное название у книги, согласитесь? Не просто необычное, а ничего не обещающее и ничего не говорящее потенциальному читателю. «Ночной кошмар» ― вот это, мне кажется, самое оно. Сразу рисуется картинка чего-то загадочного, захватывающе-жуткого. Но не таков Честертон, не так прост оказался. Не у каждого оказывается достаточно зубов, по которым судят сложность (ого как). Попытаемся, подсчитывая оные, утраченные в процессе постижения истин честетоновского сочинения, уразуметь хоть частично.

  Начало довольно интригующее: все чин чином, завязка имеется (которую здесь озвучивать не будем), главный герой намечается, есть проблематика ― то бишь поиск того, что рождается в споре. Ладно. Пошли-пришли-сели. Слушаем. Да, бомбы на потолке. Ну да, револьверы на стенах. Что, позвольте?!? Пусть, символы же. Логово анархистов же. Едем дальше. Обед, который ужин. Перед нами ― просто карикатурные персонажи. Просто пародии сами на себя: люди с прозвищами дней недели. И каждый живописнее предыдущего. Замечательно. Но не тут-то было. Как только понимаешь, что начинаешь вникать в суть происходящего, все встает с ног на голову! Честертон, как мастер таких приемов, показывает нам все свое мастерство. Вообще «Четверг» практически оказывается романом, полным погонями (это же действие, скорее всего, и будет вспоминаться в дальнейшем), причем погонями друг за другом. Оказывается, что все они ― фикция, бессмысленны и лишь трата времени. Так вот оказывается, что роман вообще мистификация и даже в некоторой степени абсурден.

  Честертон попытался «Четвергом» убить двух зайцев. Во-первых, показать бестолковость извечных поисков ― тех, с которыми самому писателю пришлось столкнуться. А ведь это XX век, время крушения идеалов века XIX, когда Англия, та самая Англия уже не та. И каждый пытается жить так, как он считает правильным, но в основном противоположно тому, как жили до него. Пытаются изобрести что-то новое, что на деле оказывается изобретением велосипеда. То есть каждый, будь то анархист или не анархист (назвать можно как угодно) действуют бесцельно, ведь мир таков, каков он есть. Честертон, как мне показалось, выступает против всевозможных изменений, особенно тех, которые разрушают общество ― ведь это он видел, тот мир был ему современником.

  Другая составляющая романа ― религиозная. Писатель, будучи католиком (и причём глубоко верующим), не мог в книге не обыграть тему величия и низменности, прислужничества и повелевания, темы маленького человека и человека власть предержащего. Книга к концу оборачивается своей философской составляющей. Гуманистические взгляды автора, его вера в Человека прослеживается здесь явно.
  

  
  Зло столь гнусно, что поневоле сочтёшь добро случайным: добро столь прекрасно, что поневоле сочтешь случайным зло.

  
  Но кто может сказать, что Воскресенье-солнце, Воскресенье-земля, лес, кто может сказать, что он жесток? Да и кто он такой? Бог ли? Или та истина, которая для каждого одна? Не верно ли, что мысль, взгляды человеческие ― то есть, что мы слышим ― вот то, что далеко не всегда истиной является:
  

  
  Сомнения материалиста не стоят и гроша. Воскресенье научил меня худшим, последним сомнениям ― сомнениям идеалиста.

  
  А концу мы понимаем, как сложно определить, кто кем является на самом деле. Для этого нужно пройти немалый путь (включая дуэль и погоню на воздушном шаре), износить свою обувь и изорвать об сучьи свою одежду, чтобы, как путник измождённый, прийти ко дворцу в конечном итоге, отведать холодного фазана и испить Бургундского.
  

  
  Всё на свете прячет от нас лицо... Если бы мы смогли зайти спереди...

  22

  171