Рецензия на книгу

• 

  Аноним17 октября 2012 г.

  Что поразило:

  1. Очень непривычный, как мне кажется, язык для Булгакова. Читается тяжело, но нет никаких сомнений, что именно так и хотел автор. Эта трудность замедляет чтение, чтобы не просто пробежать текст глазами, а пережить его. Через книгу прорываешься и чтение каким-то непостижимым образом перекликается с временем, описанным в романе: страх, путаница, неопределенность и тягостное ожидание...
  

  • Время, когда роман был написан. Почему пьеса "Дни Турбиных" была поставлена в сталинские времена и, что еще более поразительно, почему Сталин посмотрел эту пьесу шестнадцать раз? Что это было: злорадство над раздавленной интеллигенцией, желание еще раз ощутить мощь красного месева революции, восхищение героями пьесы или, может быть, доказательство того, что раз ТАКИХ людей смогла победить революция, значит на стороне красных - правда? А может быть фраза Василисы лила бальзам на душу и позволяла себя лишний раз почувствовать спасителем?

  
  

  
  ...у меня является зловещая уверенность, что
  спасти нас может только одно... - Откуда-то из мягкой пелены, окутывающей
  Карася, донесся шепот... - Самодержавие. Да-с... Злейшая диктатура, какую
  можно только себе представить... Самодержавие...

  
  Сложно сказать. Но, согласитесь, это действительно поражает.

  Что запомнилось:

  1. Сны. Сны в русской литературе всегда играли очень важную роль. Вспомните сон Татьяны в "Евгении Онегине", сны Раскольникова в "Преступлении и наказании", сны Обломова в одноименном романе Гончарова. В "Белой гвардии" сны пророческие и сны, раздвигающие пространство реальности. Сон Турбина-старшего - самое яркое, на мой взгляд, место в

  • Образы. В этой книге я нашла для себя воплощение образа революции:

  ции:



Ботинки не налезали на серые, толстые
чулки. - Выдай казаку носки, - строго обратился волк к Ванде. Та мгновенно
присела к нижнему ящику желтого шкафа и вынула носки. Гигант сбросил серые
чулки, показав ступни с красноватыми пальцами и черными изъединами, и
натянул носки. С трудом налезли ботинки, шнурок на левом с треском лопнул.


Да, для меня теперь она ассоциируется со ступнями в черных изъединах, на которые одеты отобранные силой носки и ботинки. И пусть шнурки оборвались, да и сверху надо напялить еще и галоши, но бандит доволен и горд своим правом взять все, сломать все и построить тот мир, который ему нравится как бы уродлив и ужасен он ни был.

Благодаря этой книге я смогла почувствовать это жуткое время и лишний раз убедиться:
«Не дай вам Бог жить в эпоху перемен»...