Рецензия на книгу

• 

  BlackGrifon2 апреля 2021 г.

  Сердечные тайны

  «Посредник»
  Очаровательная, легковесная проза Лесли Поулса Хартли будто прощается с XIX веком, с его романтичными и идеалистичными представлениями о реальной жизни. Композиционное решение эффектно поддерживает это настроение. Герой на закате жизни решается открыть чемодан памяти – мальчишеские безделушки и дневник, воскрешающий мелодраматический эпизод одного лета 1900 года. Года, когда Лео ждал прихода нового столетия, крутого поворота в своей жизни. Лета, когда он невольно повзрослел, столкнувшись с губительными условностями взрослого мира.

  Хартли в переводе М. Загота пишет легко и волнительно, ловко сплетая сентиментальные маркеры с эзотерической таинственностью, тревожностью. И получается эдакий роман воспитания, который вполне пригодится современным подросткам. Ведь в нем есть и тема школьной травли, и пробуждающейся сексуальности, и лжи взрослых, и социальное неравенство. Только угасающие искры высшего света, чопорного британского этикета придают истории особенное изящество, лишенное грубости, прямолинейности. Как не оценить прекрасный эпизод, когда Лео требует у юных любовников объяснить, что значит «миловаться». Он уже способен оценить женскую красоту, понимает особенности мужского тела, только не знает, что с этим делать. Не получив ответа, он видит всё своими глазами. Хлещет дождь, блистают молнии, а мальчик впадает в забытье – и травма на всю жизнь, Лео так и остался холостяком. Ни разу не опустившись до примитивной физиологичности, Хартли создал напряженные, поэтичные, искренние сцены на табуированные темы.

  Лео ощущает свою исключительность с непосредственностью, но ему хватает здравого смысла понимать трудные законы социума. В школе он подвергается нападкам – и, как можно догадаться, вполне обоснованным. Мальчишеское братство не терпит сентиментальности. Воспитание характера складывается из тумаков, молчания и отпора силой своей пробуждающейся личности. Нет защиты ребенку и в мире взрослых. Его тяготит трудное материальное положение семьи, где рано у мер отец, а мать явно страдает тревожным расстройством и заставляет сына постоянно переживать за нее, заботиться о ее здоровье и покое (чем не модная ныне тема подростковой литературы). Попадая в гости в богатый дом своего друга, в котором буржуа играют в аристократизм, Лео тоже терпит условности и несправедливо колкие шутки от взрослых. Но он умеет находить вдохновение и отдохновение в природе. Из-за своей доверчивости и чистоты становится почтальоном для двух влюбленных, разделенных социальным неравенством. Но нет, это история не трагической любви. Ведь ее участники далеко не идеальны и простодушны, как в какой-нибудь бульварной пьесе XIX века. И маленький Лео подмечает парадоксальность взрослых, самообман и притворство. На фоне жаркого сельского лета уходит натура, мельчают люди, страсти. И вместе с ними как бы и мельчает литература.

  В 1953 году, когда вышел роман Хартли, мир уже пережил две страшные катастрофы. Но в тексте их нет. Есть только отзвуки англо-бурской войны, воплощенной в мелодраматическом образе виконта, в его обезображенном лице и благородной, но не применимой к новой жизни натуре. Надежды Лео на приход века, его в вера в зодиакальное созвездие оказываются стерты.

  «По найму»
  Еще одна красивая сказка о нищем, влюбленном в принцессу. Ну, как сказка. Лесли Поулс Хартли претендует на знание человеческих сердец. В центре сюжета искромётные взаимоотношения водителя и аристократки. Оба, мягко говоря, со странностями, что позволяет создать увлекательную, саркастическую и в то же время с налетом мелодраматической приподнятости интригу.

  Не заботясь о композиции романа, Хартли довольно небрежно углубляется в дебри жизнеописаний своих героев по случаю. В этом он наследует Бальзаку, но по-Диккенсовски беспощаден и остроумен. Британское достоинство сквозит в каждой строке, переведенной С. Беловым. Читатель получает полную биографию Ледбиттера – мужчины с военным прошлым, переполненного гендерными стереотипами о маскулинности и месте мужчины в обществе. Он всего лишь водитель автомобиля, который нанимают более состоятельные члены социума, чтобы колесить по окраинам Лондона. Но твердо уверен в своем предназначении, убежденный холостяк и с презрением относится к женщинам. Ему противопоставлена богатая молодая вдова леди Франклин, также закупоренная в свои представления о приличиях и переживающая острую психологическую травму. Если бы не ретро-антураж, можно подумать, что действие происходит не в 50-хгодах прошлого столетия, а сегодня. Ехидная наблюдательность писателя и сегодня удачно вписывается в современное дискурсивное поле. Разве только герои выражаются гораздо изящнее и пользуются намеками, эвфемизмами, стесняются поднимать щекотливые половые вопросы с бесстыдной прямотой.

  Леди Франклин пробует терапию, чтобы преодолеть затворничество. А Ледбиттер получает удар по самолюбию и пересматривает свои жизненные установки. И сюжет выстраивается кинематографичный, с трагическим финалом. Но интерес, конечно, не в нем. А в долгих речах – диалогах на сиденье автомобиля, во внутренних монологах. Хартли как бы подглядывает за своими персонажами. Даже когда они лгут сами себе, развенчивает их перед читателями. От этого они не становятся более реалистичными и психологичными. Но очень живописно выражают человеческие типажи. На главных и второстепенных героев Хартли нанизывает мысли и поступки, собирая их в литературно скроенные, но любопытные сущности. В общем-то, в мире, состоящем из социальных условностей, это не кажется надуманным или картонным. Это вечная человеческая комедия о том, как наши желания не совпадают с возможностями, о парадоксах любовного чувства. Любопытно, что у Хартли нет ничего случайного. Цепочка обстоятельств сводит несчастных героев в одну точку, когда за каждым шагом стоит осознанный выбор, проступок. И развязка не то чтобы призывает к катарсису. Она завершает затянувшуюся игру, оставляя выживших наслаждаться жизнью. Что интересно, гибель уготована именно мужчинам. Женское в романе овеяно легкомысленностью, и в то же время мощной витальностью, приспособленностью к существованию на любом уровне, особенно если он свободен от мужского давления.

  18

  175