Рецензия на книгу

• 

  Аноним2 октября 2012 г.

  -- Розумієте. Мурзік Васильович, кал -дуже цікава штука. Ви
  помітили, шо людина, коли посре, завжди оглядається, шоб
  побачити, скіки вона насрала і якої якості кал. Їй цікаво, а
  цікавість – це шлях в майбутнє.
  -- А навiщо потрiбен шлях у те, чого нема?

  (укр. диалект. -- Понимаете, Мурзик Васильевич, кал -- очень
  интересная вещь. Вы заметили, что когда человек посрёт, всегда
  оглядывается, чтобы посмотреть, сколько он насрал и какого
  качества кал. Ему интересно, а интерес -- это путь в будущее.
  -- А зачем нужен путь в то, чего нет?)
  
  (Лесь Подервлянський. "Сказка про репку, або хулi не ясно")

    Собственно, приведенный эпиграф относится, в основном к

    Первой части, мда. Что это? Это -- короткие, ёмкие бытовые зарисовочки, сценки из жизни разных верств населения альтернативного Союза в эпоху глубокого альтернативного застоя. Стиль родом из "Сахарного кремля", соцреалистичненько так. Сценки, как и положено сценкам, состоят, в основном, из диалогов, разбавленных небанальными детальками, вполне определенно указывая на время и место действия. Живенько, с юморком. Больше всего в этой части поразил, собственно, автор; судя по тому, насколько свободно его герои общаются на разные темы, можно предположить что Сорокин одновременно:

  -- сотрудник "НИИ Стали";
  -- шахматист-разрядник;
  -- кандидат математических наук;
  -- лесбиянка;
  -- и т.д.

    Изюминка первой части заключается в разнице между Совком альтернативным и Совком привычным. А разница в том, что её, по большому счёту, нет. Вот так вот. Я бы поверил во всю эту ностальгию и удачную метафору, если бы не лютые рекомендации онлайновых и собутыльных товарищей, обещавших жестяк. И он начался со слов

  Дальше...

    Часть вторая. Тыг-дыг. Тыг-дыг, тыг-дыг. На третей (приблизительно) странице я сдался и позволил этим коротким, резким, рубленым словам одного бесконечного предложения свободно звучать в голове. Возможно, даже шевелил губами. Чертов рефрен после каждого слова уместен. Ритмично. Местами заставляет задуматься, но больше просто улыбнуться. К концу история надоела, был рад, что отбарабанил этот текст. И не зря радовался, именно тот Сорокин, которого я ждал, начался с

    Третьей части. Судя по отзывам, пресловутое желание "принять душ с карболкой" после чтения посещало рецензентов именно после первой части, а вот меня оно настигло только к третьей. Какая же гадость ваша "немытая Рассея", с её берёзами, церквушками, осознанием себя частью, "за Бога, царя и отечество", охотой и славной девушкой в славном стоге сена! Первый рассказ заскрипел на зубах толченым мелом и вызвал во рту привкус свежевставленной пломбы. И хорошо, что его переписали. Вторая версия вызвала жуть: хорошую, бодрящую, встряхнувшую мозг от дрёмы, эмоцию. После рассказов нас ждут стихи, их 12, они очень разные и им полностью посвящена

    Четвёртая часть. Я думаю, что всё, или почти всё, что автор хотел этим сказать, я понял. Поэт он... Ну, сами зацените, мне, например этот понравился

  
  

  Август вновь отмеченный прохладой,
  Как печатью - уголок листка.
  На сухие руки яблонь сада
  Напоролись грудью облака.
  
  Ветер. Капля. Косточки в стакане.
  Непросохший слепок тишины.
  Клавиши, уставши от касаний,
  С головой в себя погружены.
  
  Их не тронуть больше. Не пригубить
  Белый мозг, холодный рафинад.
  Слитки переплавленных прелюдий
  Из травы осколками горят…

  
  Вот, а перенять стиль Маяковского ему, как по мне, не удалось. Ну, или я просто слишком люблю Владимира Владимировича. Даже не знаю, как перейти к

    Пятой части. Вот и перешел. Понравилась больше всего. Эпистолярного жанра как-то не много довелось почитать, и этот образчик неплохо заполнил пробел в моём сознании. Прочно так заполнил. Короче, вряд-ли я в ближайшее время это забуду. Надеюсь, когда придёт моя старость, а с ней и неизбежный маразм, я буду помнить, к чему приводит излишнее внимание к дачному участку. Не отрывал глаз от экрана, ожидая развязки, и она была, по-Сорокински жесткой и жуткой. Пойдёт!

    Часть шестая. Бодренькая речевка.

    Часть седьмая. Вот тут Владимир Георгиевич во всей своей красе. Литературный нойз, болезненные искривления реальности, рифмованная проза и стихи абзацами, от тупого непонимания до толстокожих шуток, от "одинокой гармони" до "тающего в дымке" "любимого города", от тонкой иронии до явной нелепицы. Можно ли смеяться над гибнущими героями Великой Отечественной или бесславно пропавшими в дебрях КГБ? Да можно, чё там. Сорокину всё можно. Плюс, по большому счёту это больше стёб над заказным патриотическим чтивом послевоенного Союза. Не знаю, нужна ли была после всего этого

    Часть восьмая, ну да автору виднее. Вспомнился Пелевин, устами Чапаева сказавший примерно следующее: не важно, какую ересь ты несешь, главное, чтобы звучало убедительно. Что же, "Летучка" звучит убедительно, но как-то скучновато и неинтересно.

    В целом, понравилось. Сказать, что части так уж и взаимосвязаны не могу, пару ниточек-отсылок заметил, но все равно воспринял как сборник. Сорокина могу сравнить только с ним же, книга сильная, но не лучшее из прочитанного Перечитывать если и буду, то выборочно. Твердое 4,

  Флэшмоб 2012, совет yrimono , гран мерси.

  24

  1K