Рецензия на книгу

• 

  TatyanaKrasnova94112 февраля 2021 г.

  «Он не мог бы в точности сказать, нравится ли ему эта туманная дама: близорукость целомудренна»

  А я не могу в точности сказать, почему этот роман попал в любимые: ранний Набоков мне вообще-то не нравится, сюжет тривиальный. Лучше и не пересказывать или пересказать в одной фразе: юный провинциал приезжает в столицу к богатому дядюшке делать карьеру.

  Но дело совсем не в сюжете! Если другое любимое, «Приглашение на казнь» — сюрреализм, «Дар» — постмодернизм, то «Король, дама, валет» — чистейший импрессионизм. Это роман-живопись, причем вместе с близоруким Францем, который раздавил свои очки, начинаешь видеть необыкновенный мир, из которого не хочется выныривать — где хочется оказаться снова — и абсолютно всё равно, как там сложится этот пасьянс, какая из карт вылетит.

  
  

  «Он вышел на улицу и сразу с головой погрузился в струящееся сияние. Очертаний не было; как снятое с вешалки легкое женское платье, город сиял, переливался, падал чудесными складками, но не держался ни на чем, а повисал, ослабевший, словно бесплотный, в голубом сентябрьском воздухе. За ослепительной пустыней площади, по которой изредка с криком, новым, столичным, промахивал автомобиль, млели розоватые громады, и вдруг солнечный зайчик, блеск стекла, мучительно вонзался в зрачок».

  «Ему казалось потом, что в то утро он попал в смутный и неповторимый мир, существовавший один короткий воскресный день, мир, где все было нежно и невесомо, лучисто и неустойчиво. В этом сне могло случиться все что угодно: так что и впрямь оказывается, что Франц в то утро, в отельной постели, не проснулся действительно, а только перешел в новую полосу сна. Марта в бесплотном сиянии его близорукости нисколько не была похожа на вчерашнюю даму, которая позевывала, как тигрица. Зато мадоннообразное в ее облике, примеченное им вчера в полудремоте и снова утраченное, – теперь проявилось вполне, как будто и было ее сущностью, ее душой, которая теперь расцвела перед ним без примеси, без оболочки».

  «Быстрота, воздушность, запах осени, головокружительная зеркальность того, что плыло мимо, – все сливалось в ощущение бесплотности, которое было так необыкновенно, что Франц нарочно дергал шеей, чтобы чувствовать твердую головку запонки, казавшуюся ему единственным доказательством его бытия».

  «Он видел нежную красочную муть, чувствовал прохладу, запах цветов, ощущал под ступней тающую мягкость ковра – и, таким образом, воспринимал именно то, чего не было в обстановке дома, что должно было в ней быть, по мнению Марты, то, за что было ею дорого заплачено, – какую-то воздушную роскошь, в которой, после первого бокала красного вина, он стал медленно растворяться».

  Перечитала, подарила...

  53

  1,2K