Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 сентября 2012 г.

  Честно говоря, этот роман меня ошеломил своей откровенностью и пронзительностью. Я буквально на протяжении всего повествования "слышала" эту невероятной красоты песню кастрата, искалеченного в возрасте 15-ти лет, когда он уже познал женщину и готовился стать мужчиной - единственным продолжателем своего древнего венецианского рода. Каково это - вдруг понять, что уже не станешь мужчиной в полной мере, что у тебя не будет красивой мускулатуры, мужской силы, мужского запаха, что ты станешь нежным высоченным женоподобным "существом" с длинными и тонкими руками-ногами, гладкой кожей и аппетитными грудками? А главное - ты никогда не возьмешь на руки своего ребенка! Эта песня, действительно, - плач к Небесам, потому что больше не у кого просить помощи, так как состояние это необратимо, оно - НАВСЕГДА. Остается молить Бога о голосе, потому что кастрат без голоса - изгой общества. Общество прощает евнуху его неполноценность только за завораживающие и умопомрачительные тремоло и вибрато. И вот только тогда у кастрата есть шанс не только достойно и богато жить, но и иметь разнообразную личную жизнь. В романе множество откровенных эротико-порнографических гомосексуальных сцен, которые, к счастью, не вызвали у меня резкого отторжения при всей моей нелюбви к подобным излияниям.Это можно объяснить только мастерством автора, которая сумела гармонично переплести чувства и тела.
  Эта книга погрузила меня в историю итальянской оперы 18-го века и заставила перерыть интернет и найти древние(аж 1902 года) аудиозаписи последнего кастрата Сикстинской капеллы Алессандро Морески. Несмотря на очень плохое качество записи и скромный репертуар я испытала совершенно новые, необычные ощущения(в том числе с "ползанием мурашек",чувством присутствия и чувством животного страха) от "Аве Мария" в исполнении кастрата. Это магия, на самом деле, "магия ножа". Я попыталась представить, а как же тогда пел знаменитый Фаринелли? Первый раз я пожалела, что не родилась в 18-м веке!:))Это несравнимо с голосами мужчин-контртеноров и фальцетистов. Это не детский, не мужской и не женский голос, это голос "иного существа", в котором слышится боль и страдание истерзанного тела и отчаявшейся души.

  37

  361