Рецензия на книгу

• 

  Seducia14 августа 2012 г.

  “Кому что, но я отворачиваюсь от карнавала всех десятилетий нашего века, потому что у меня сильно развито чувство газовой камеры, лагеря, застенка и гнусной литературы, знающей, что надо видеть, а на что следует закрывать глаза”
  ©
  Н. Мандельштам.

  "Толстая тетрадь" Аготы Кристоф - это литература газовой камеры, хотя о самой газовой камере не упоминается ни разу. Это литература лагеря и застенка, которая заставляет смотреть на то, что мы предпочитаем не видеть. Свойство человеческой психики - игнорировать потрясение, и поэтому мы не думаем о многих вещах, не видим их, смотрим сквозь них. И потом, с непривычки, очень болят глаза. Не то.
  Я выношу запись об этой книге в отдельный блог-пост и думаю: разве глупые формальности могут что-то сказать? Как вообще сказать достаточно? Говорим ли мы достаточно? Или слишком много, или слишком мало? Что из этого имеет смысл? А что из этого правда, уже совсем другой вопрос. Не то.
  Одна из самых известных цитат трилогии: "Какой бы грустной не была книга, она не может быть такой же грустной, как жизнь". Не уверена, что в каком-то из двух миров, реального и литературного, есть что-то столь же грустное. Иначе это невозможно пережить. Не то.
  Эти мои потуги имеют еще меньшую ценность, чем человеческая жизнь на войне.

  "Толстая тетрадь", "Доказательство" и "Третья ложь" - это три книги, собранные под одной обложкой, лучше и неправильнее друг без друга, не публикующиеся отдельно. Но не только.
  Это ящик Пандоры. Ты открываешь его, и на тебя обрушиваются все несчастья мира в истории про Клауса и Лукаса, братьев-близнецов, которых на время войны отправили жить у бабушки. И, когда ты подбираешься к концу этих несчастий, перепачканный во всей грязи войны и ненависти, и отвращения, и ужаса (что страшнее: эти дети или то, что их сделало такими?), ты находишь ящик поменьше.
  Это похоже на игру в матрешки, только внутри у второй столько отчаянного одиночества, что невозможно представить. Все книги, написанные о нем, до, не имеют никакого значения.
  Есть и третий ящик, в котором воды Стикса. И уже совершенно все равно, что ты никогда не поймешь до конца, где в предыдущих двух была правда, а где ложь. Никогда не поймешь, кто из братьев кого выдумал, кто из братьев был кем на самом деле, кто умер, а кого никогда не существовало.
  Мне слишком тяжело это. Я предпочитаю думать, что их всегда было двое, решившихся на последнее испытание из своих психологических экспериментов детства, испытание на разлуку. В конце концов, "Третья ложь" одним своим названием оставляет надежду на это.

  Нельзя прочесть все книги на свете, нельзя прочесть даже все то, что было написано в ХХ веке.
  Но я уверена, что эта написанная спартанским языков фактов трилогия - самая безжалостная книга XX века. Единственный раз, когда аннотация на обложке сказала правду.
  Мне теперь очень нужно что-то, чтобы любить эту чертову жизнь, но, если подумать, любить жизнь невозможно. © Клаус? Лукас? Клаусс-Лукас?
  Dixi.

  9

  22