Рецензия на книгу

• 

  Аноним25 декабря 2020 г.

  Мал золотник, да дорог

  Думала, что в 160 страницах не может быть ничего серьезного, так что надеялась прочесть быстренько, заодно пополнив словарный запас.

  И вдруг оказалось, что составитель (Д. Дракулич-Прийма) умудрился вместить в книжицу не только интересную лексику и примеры различных стилей, но и дать образцы произведений лучших сербских писателей, мало известных российскому читателю.

  Как тут не сделать зарубки на будущее?

  После нескольких сложенных народом историй помещен рассказ Милована Глишича, работавшего в реализме бытописателя сербской деревни, известного прекрасным знанием народного языка и стилистическим мастерством. Своего рода Александр Сергеевич сербского разлива.

  Дальше пройдусь по авторам.

  Йован Дучич

  Так понравилось эссе о счастье, размещенное в этой самой книжице, что разыскала все, что могла найти, об авторе.

  Поэт родился в Османской империи, в 1872 году. Сын торговца и учился в торговой школе, и мало кто ожидал видеть в нем соловья и певца народного.

  Господь засеял мною время,
  Я слово новое и знамя,
  Я в каждом хлебе — жизни семя,
  В любой твердыне — первый камень.

  Отец мальчика пропал без вести во время антитурецкого восстания, а когда молодой человек стал учителем, то был отстранен от преподавания австрийскими властями, попал и в тюрьму. Затем жил в Париже, сотрудничая с сербской прессой, переводил Пушкина, Лермонтова, Тютчева.

  С 1910 года он скитался по зарубежным странам, ибо состоял на дипломатической службе. В годы Второй мировой — эмиграция в США и смерть на чужбине.

  Еще полудетские стихи уже полны тех мыслей, что навевали долгие беседы знакомых борцов за свободу.
  И — любви к Родине, златой нити его творчества. Тихие, ясные и живые картины природы, над которыми он работал тщательно, оттачивая стиль и рифму, берут за сердце, и именно они прославили Йована в Сербии, Черногории, Хорватии, Далмации, Боснии и Герцеговине.

  Свет — золотистый и зеленый,
  И новым медом, юным летом
  Исходят молодые клены,
  И в небо смотрят первоцветы.

  Йован предвидел свою посмертную поэтическую славу. "Она возможна, — говорил он, — ибо я всегда отвергал ложных идолов в поисках истины".

  Кроме собственно стихов на разные темы, интересны его поэтические письма из Швейцарии, Греции, Испании и других стран, а также статьи последних лет жизни, обличающие режим усташей, зверствоваший в Сербии с радостного и полного благословения католической церкви и массово истреблявший ее народ.

  Иво Андрич

  Пожалуй, самый издаваемый и переведенный у нас сербский (югославский) писатель. Трехтомник, изданный в советские времена Иво Андрич - Собрание сочинений в трех томах. Том 3 (сборник) , можно найти в открытом доступе.

  Рассказ, помещенный в сборнике, пронзительный и ошеломительный. Он о дне освобождения Белграда, когда в осажденном городе вдруг прекращается канонада, и воцаряется пронзительная тишина, до звона в ушах. И лишь со временем в сознание просачиваются обычные звуки: хруст стекла из разбитых окон, ветер, речь и шаги людей…

  Сильный рассказ, жаль, что он не переведен! Основанием для него послужил очерк «Двадцатое октября в Белграде» из того самого трехтомника, причем повторяются даже некоторые предложения и фразы. Думаю, они так пронимают, потому что взяты из набросков очевидца, из дорожного блокнота…

  Наметила несколько произведений себе, возможно, прочту: Мост на Дрине Иво Андрич - Мост на Дрине , Травницкая хроника.
  Всего-то рассказ, да и сербский знаю не очень, но впечатление осталось сильное. И видимо, многих поражали строки Иво Андрича, потому что именно за «силу эпического дарования» в 1961 году ему присуждена была Нобелевская премия.

  Светлана Велмар-Янкович

  Рассказ «Жеребенок-сирота» о детстве королевича Марка из книги «Књига за Марка» (1998) написан ясно, но в то же время и композиционно интересно. Стоит отметить богатый словарный запас. Светлана тяготеет к исторической прозе, иногда — к прозе для детей.

  «Я пишу о прошлом, чтобы видеть его, и вижу его, когда пишу. Воспоминание, которое является новым открытием, всегда ведет нас к более глубокому пониманию мира».

  Хотелось бы прочесть другие рассказы из «Книги для Марка», и, возможно, роман «Темница».

  Пара слов любителям языкознания

  Язык меняется, и от старославянского и мы, и сербы ушли далеко. Но высокая лексика остается неизменной веками и у разных народов. Это удивительно. Поэтому чем больше быта в тексте, тем сложнее он для понимания, и чем больше умозрительного, философского, тем он проще.

  Такой вот парадокс.

  Поэтому самым понятным для меня оказалось эссе о счастье.

  А еще было множество открытий! Вспомнились уроки старославянского, все эти чередования, общие корни. Люблю о таком размышлять, обобщать, выводить закономерности… Так что было интересно.

  Тем, кто хочет продолжить знакомство с сербским, эту книжицу очень советую!

  29

  834