Рецензия на книгу

• 

  Alexandrinnne21 июля 2012 г.

  Мир стал ручным. Вроде огромного кастрированного кота.

  Я предчувствовала уже после прочтения “О дивного нового мира”, что с Хаксли у меня сложатся близкие отношения. С каждой книгой мое предположение все больше перерастало в твердую уверенность в этом знании, “Контрапункт” же ждала судьба стать своеобразным пиком, литературной высшей точкой наслаждения.

  Итак, перед нами довольно увесистый роман-палитра с огромной цветовой гаммой, эти яркие пятнышки-персонажи накладываются слоями друг на друга, жаждут смешаться с соседними, стойко сохнут в рафинированном одиночестве, растекаются, пытаясь сбежать с холста, но каждого из них можно поставить в центр композиции. Подобное обилие персонажей (а я насчитала их аж тридцать восемь) вынудило меня выписать имена и главные штрихи каждого из них на листок, дабы не перепутать веселую болтушку Полли Логан со слоноподобной морализаторшей Мэри Беттрертон, громкоголосого политикана Эверарда Уэбли с влюбленным юнцом Уолтером Бидлейком… Этот листок сейчас лежит передо мной и вопит о том, что он категорично не согласен быть выкинутым, что же, он переродится в много-много букв, которые вряд ли вообще кто-то будет читать. Но его предсмертная просьба будет выполнена, аминь.

  Начало двадцатого века, Англия, Лондон, элита, люди искусства, ученые-затворники, опустившиеся алкоголики, прожигатели жизни, тонко устроенные молодые редакторы, женщины с синдромом “жертва-мученица”, организаторы левого движения С.С.Б., грешники, возводившие разврат в абсолют, не меньшие грешники, возводившие в абсолют уже святого Франциска, пока их липкие ручонки стягивают с вас чулки.

  Здесь нет начала и нет конца, зато много рассуждений и премилых сцен, пропитанных глубокой иронией, ностальгии героев по прошлому, стремления жить сегодняшним днем у одних, страха и отказа от существования у других. Каждый герой интересен, в многих из них видишь черты, характерные и для тебя (причем, как всегда ими оказывается явно не те, которыми можно гордиться) откладываешь книгу, задумываешься, теребишь челку, постукиваешь карандашом, прикусываешь губу, хмуришься, а через несколько минут смеешься или ухмыляешься (в зависимости от результата мозговой активности) и возвращаешься к книге. Разве не удивительно?

  Мое сердце и мой разум завоевал Марк Рэмпион, персонаж списан с Дэвида Герберта Лоуренса, что послужило толком к пробуждению интереса и к этому писателю, но это будет позже. Это единственный герой книги, в котором я почувствовала гармонию. Внешняя утонченность и даже хрупкость сочетаются с сильным внутренним стержнем, деликатность в общении с язвительной критичностью, вышедший из низов, он очень адекватно оценивает все слои населения старой, но уже недоброй Англии, его же работы и отношения с супругой показывают, что его мысли, идеи и чувства не расходятся, а, соединившись, складываются, даря ему и окружающим то чувство жажды жизни, которое так безуспешно ищут другие персонажи романа.

  Мне кажется, Рэмпион учитывает все факты (тогда как другие люди прячутся от них или делают вид, будто неприятные для них факты вообще не существуют) и строит свою жизнь в соответствии с ними, а не пытается подогнать факты под предвзятую теорию правильного образа жизни, как эти безмозглые христиане, моралисты, интеллектуалы и преуспевающие дельцы.

  Совершенно очаровательный автор известных “Купальщиц” Уолтер Бидлейк, купающийся в ванне с розовой пеной всю свою жизнь, вечный капризный ребенок.

  На собственном горьком опыте он испытал, как утомительны женщины, считающие, что ради любви можно пожертвовать всем на свете. Ему нравились женщины, любовь была необходимым удовольствием. Но ни одна женщина не стоила того, чтобы ради нее запутывать и портить себе жизнь. К безрассудным женщинам, принимающим любовь чересчур всерьез, Джон Бидлэйк относился беспощадно. Против их лозунга “Все за любовь” он выставлял свой: “Дайте мне жить спокойно”. Он всегда оставался победителем. В борьбе за спокойную жизнь он не знал жалости и не знал страха.

  Филип Куорлз, здесь уже для Хаксли послужил основой его собственный портрет, живущий в своем интеллектуальном мире, Элинор Куорлз, отлично понимающая людей, но тоже слегка отстраненная, их параллельные молчания текли во времени не встречаясь.

  Организатор левого движения, властный и презентабельный (даже слишком) Эверад Уэбли, который хочет, чтобы с ним обращались как с его собственным памятником, воздвигнутым восторженной и благодарной нацией. Посмертно, понимаете? Как с великим историческим героем. А я, когда с ним встречаюсь, вечно забываю, что передо мной Александр Македонский. Мне все кажется, что это просто Уэбли.

  Вечно страдающая недалекая манерная Марджори, заучивающая наизусть речи, привыкшая общаться с мужчинами на расстоянии, тогда они больше похоже на женщин.

  Это список можно продолжать довольно долго, точнее еще тридцать два абзаца. Но все же у этого полотна есть последний штрих, подпись, его своеобразный итог произнесла невзрачная миссис Куорлз: “Счастье – это как кокс: это побочный продукт, его получают, когда стараются сделать нечто совсем другое”.

  Если Вам попадется в руки эта книга – начните ее читать без всяких ненужных раздумий и откладывания до непонятно какого подходящего момента в будущем. Здесь и сейчас, как кричала птица в “Острове” Хаксли, здесь и сейчас.

  3

  85