Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Собрание сочинений в десяти томах. Том 9. Человек, который смеётся

Виктор Гюго

  • Аватар пользователя
    Аноним20 июля 2012 г.

    Это вторая книга, которую я прочитала у Гюго (первая - "Собор..."). Поэтому возьму на себя смелость говорить о некоторой тенденции: Гюго порой невыносимо многословен, он окутывает читателя всевозможными подробностями, описаниями, историческими и географическими справками, запихивая в свои книги помимо сюжета по пухлому учебнику истории или географии. Возможно, вся эта огромная многостраничная (счет идет на десятки, а то и сотни страниц) масса дополнительной информации покажется безумно интересной читателю-эрудиту, но для простого читателя-обывателя (к которым я себя отношу) реальный интерес представляет лишь не такая уж большая часть этой обильной информации, остальная же заставляет невежливо засыпАть. В юности я не смогла продраться сквозь этот пухлый учебник инфы, хотя после просмотра фильма у меня был большой интерес к самому сюжету. Теперь я уже примерно знала, с чем буду иметь дело и была готова, стиснув зубы, терпеливо продираться сквозь прекрасные, но густые и слишком протяженные дебри великолепного Виктора Гюго. Как говорит мой папа в таких случаях: "Хорошо поет, но долго":-)

    В общем, если вам удастся пробраться сквозь эти информационные дебри (которые, надо признать, местами очень забористы - чего стоит одна глава о компрачикосах), то вы получите необыкновенную, прекрасную, трагическую историю от Гюго. И ради этого действительно стоит не только прорваться сквозь дебри, но и переплыть реки и вскарабкаться на горы... Остапа понесло, в общем. Яркие персонажи, трагические или завидные судьбы, душераздирающие повороты сюжета, переплетения прекрасного и уродливого, благородного и алчного. Всё это - Гюго, и ради этого ему можно простить сколько хочешь сотен бонусно-учебниковых страниц.
    Наверное, даже те, кто не читал, примерно знают основную сюжетную линию (я читала впервые, но так или иначе знала). Помнится, во времена моего детства или отрочества по ТВ показывали четырехсерийный одноименный сериал, поэтому я не буду останавливаться на сюжете.

    Скажу только пару слов о героях. Моим любимым героем в романе стал, как ни странно, не бедняга Гуинплен, а Урсус - старик, усыновивший изувеченного мальчика и слепую девочку. Какой же это яркий персонаж! Наверное, наиболее сочно прописанный среди всех остальных, хотя и второстепенный. У него острый язык, глубокий ум и доброе сердце. На языке - остроты, колкости, брюзжание и возмущение, а поступки полны благородства и доброты. Признаться, он мне чем-то напоминал доктора Хауса. Сдается мне, они бы подружились, живи Хаус на триста лет раньше:-)

    Дея. Прекрасная душой и телом, бесконечно добрая слепая девушка, взирающая на мир сердцем. Она слишком прекрасна, возвышенна и ангелоподобна, слишком не от мира сего. Она бы просто не могла, как рекомендовал Урсус , "есть побольше бараньих котлет, толстеть, выйти замуж за Гуинплена и нарожать ему детей". Она слишком хрупкая и неземная для этого. Она из тех, кого носят на руках, возвышенно любят, а потом хоронят и всю жизнь оплакивают...

    Гуинплен. Он как раз очень земной, которому не чуждо ничто человеческое. Он уникален своей насильственно надетой на лицо маской смеха, но в остальном он, скорее, обычный человек. Конечно, вызывают восхищение его обостренное чувство справедливости и благородство души. Но все же это человек, который постоянно так или иначе тянется к лучшему, забывая, что лучшее - враг хорошего. А потом оказывается, что лучшее лопается как мыльный пузырь, обнажая пустоту, а прежнее хорошее на самом деле оказывается не просто лучшим, а даже прекрасным...

    Все герои страдают, переживают взлеты к небесам и сокрушительные падения, борются или покоряются судьбе, но все же наибольшую симпатию и наибольшее сочувствие вызывает у меня Урсус. Особенно, в конце. Для Гуинплена и Деи финал естественен и гармоничен (если такое вообще можно сказать об этом финале), а вот для Урсуса он слишком несправедлив и страшен. В конце я плакала скорее именно о нем, ему ведь жить дальше со всем этим.

    8
    37