Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 ноября 2020 г.

  Дух пустыни

  Сурова эта земля, где человек может умереть как от жары, так и спустя несколько часов — от холода, где верблюдица несколько дней безуспешно ищет воду — и погибает, захлебнувшись однажды утром.

  Когда-то роман Леклезио полностью перевернул мои отношения с пустыней. Дела мне до нее не было, есть она и есть, бывает там местами что-то интересное — оазисы, миражи, — и ладно. Но описания Леклезио и отношение главной героини к земле, выжженной палящим солнцем, меня очаровали, и с тех пор я нежно люблю пустыни.

  Поэтому «Туарег» пленил сразу. Впечатления усиливались еще и тем, что читала я его на Синае, буквально сидя на краю пустыни. И это было прекрасно. Великолепный текст быстро увел меня еще дальше — в огненную Сахару, где ведется призрачная война миров — наступающей современности и несгибаемых туарегов, которые веками бродят по бескрайней земле. Удобства цивилизации они презирают, государственные законы им неведомы — кто смеет диктовать свои порядки в пустыне? Это похоже на островок фэнтези — не то путешествие в прошлое, не то параллельный мир, — особо пленительный своей реальностью. Ведь до пустыни при желании можно добраться, да и туареги никуда не делись.

  Беда, как водится, приходит с военными. Гасель — гордый имохаг, знать не знающий о том, что творится в современном мире. Да и зачем ему это? Но случается какой-то совершенно непонятный конфликт, нарушены священные обычаи гостеприимства, и Гасель, чтобы восстановить свою честь, намерен пойти до конца — хоть в обезображенный цивилизацией город, хоть в смертоносные «пустые земли», где, поговаривают, когда-то пропал огромный и богатый караван… На его поиски способен отправиться лишь безумец, ибо никому не удавалось пересечь эти земли и вернуться живым… Кроме Гаселя.

  
  —… почему он так поступил? Почему он, способный создавать чудесные творения, создал и эту пустыню?
  В ответе туарега не было самодовольства, хотя вначале могло так показаться:
  — Чтобы иметь возможность создать имохагов.

  Путешествовать по пустыне вместе с Гаселем, узнавать обычаи и нравы туарегов было невероятно увлекательно. Пороху добавляли военные в богом забытом Адорасе. Не все из них злодеи, кто-то понимает туарегов и сочувствует им, но время идет, и когда на кону стоят государственные — и уж тем более личные — интересы, приходится поступаться своими принципами. Эта мягкотелость, пожалуй, и есть главное отличие простых смертных от туарегов.

  Однако постепенно обжигающий песок под ногами стал как будто превращаться в топь. Гасель, пустынный рыцарь без страха и упрека, а может, и не он, а автор… В общем, кто-то завел читателя, то есть меня, куда-то не туда и крепко приложил головой обо что-то твердое. И, злодей, рассыпал очарование пустыни.

  Хотя симпатии читателя на стороне Гаселя, мир которого был несправедливо разрушен, понять его не всегда просто — как и согласиться с ним. И чем дальше в лес — то есть, конечно, в пустыню — тем все сложнее. Благородный поступок превращается в одержимость, героический путь — в самоубийственную затею, бесстрастный триумф — в ужасную трагедию. Может, мораль в том, что туарег без пустыни перестает быть туарегом? Не знаю.

  Так или иначе, завершив книгу, я испытала страннейшее ощущение. Словно произошла какая-то ошибка, и авторскую концовку забавы ради заменили чьим-то диким вымыслом. Обычно за действительно неожиданный поворот принято аплодировать, но это… Тоска и тревожность не оставляли меня еще несколько дней. Зачем? Почему? Что хотел сказать автор? Ответом только и было, что шелест пальмовых листьев.

  И все-таки я отдаю должное — роман прекрасен. Удар я переживу, Гаселя вряд ли забуду, а жестокий и невероятно манящий мир пустыни так и останется со мной — теперь не только в словах Леклезио, но и Васкеса-Фигероа.

  67

  1,8K