Рецензия на книгу

• 

  lwy18 ноября 2020 г.

  Хитро замаскированная «женская проза»

  Что сказать… Я в некотором замешательстве. Спроси меня «ну и как оно?» – я не буду знать, что ответить. А если и смогу что-то промямлить, то этот ответ будет полон всяких неявных «но».
  – Хорошо ли написано?
  – Написано классно, здорово, всем бы так уметь. Множество героев. Каждый со своими отличительными чертами, каждый по-своему интересен. Элиот умело сталкивает их друг с другом, аккуратно завязывая узелки конфликтов. И м-м-м… мда, хороший роман.
  – Ну а сюжет? Сюжет-то как?
  – А что сюжет… Несколько сюжетных линий. С любовью и препятствиями на пути её обретения, пары там всякие супружеские, драчка врачей за пациентов, споры о наследстве, выборы местных депутатов… Хеппи энд вон есть. Куда ж без этого?.. Два хеппи энда.
  – А это вообще ближе к чему – реализм или, может, романтизм?
  – Ну, реализм, наверное… Точно, реализм. В общих чертах он. В начале – точно!
  – Так тебе понравилось или нет?
  – …Это что – допрос?

  При всех неоспоримых достоинствах этого произведения освоение его было подобно ходьбе в кирзачах по заболоченной низине. И это притом, что я с самого начала рассчитывала на медленное, неспешное чтение и объём меня нисколько не пугал. Тема была тоже интересна и была интересно показана. Но…
  Рассказ автора словно бы двоился (не сразу, но это стало заметно). Так обычно бывает в разговоре со словоохотливым собеседником: вы начали разговор про одно, но как-то незаметно вырулили на совсем другое.
  "Мидлмарч" стартует во вполне реалистическом духе. Сейчас автор нам покажет английскую провинцию как она есть! И автор не обманул. Почти до самого конца Элиот держится принципа «показывать объективно, как есть в реальности». Но к восьмой части в роман въезжает с трубами и знамёнами могучий романтизм и начинается его победоносное шествие. Реализм уступает позиции без боя. Герои начинают творить чудеса, укрощая гордыню ближнего своего кротким ласковым словом, как Орфей песнями укрощал диких зверей. Накал страстей достигает небывалых высот. У дурачков и дурочек резко открываются глаза, и они вдруг постигают дзен. Любовь пылает огромным костром, в котором горят предрассудки, здравый смысл и несущие конструкции предшествующего повествования. А ты стоишь на пепелище и думаешь… Нет, ты не думаешь – ты офигеваешь.

  Но расслабляться рано. В финале, оказывается, тебя ждёт ещё один сюрприз. Роман про провинцию? Или может, про извечное борение в душе человека добра и зла? Как бы не так! Он про то, что «бабы рулят». А прочее, как выяснилось, всего лишь роскошно расписанная декорация. В финале мы имеем несколько супружеских пар, и во всех (во всех!) именно женская половина сильна и активна, а мужская числится главой семьи лишь по документам. В финале Элиот также добавит разговор между маленькими Гартами на тему, кто лучше – мальчики или девочки, чтобы уж даже самому простодушному читателю стало ясно, к чему песенка пелась.

  Роман не уплывёт далеко без топлива под названием «конфликт». И конфликты тут есть. Элиот постоянно ставит своих героев перед выбором: направо пойдёшь – жив останешься, но поменяется твой общественный статус. А может, и нет. Налево пойдёшь… то же самое будет. И если вдруг персонажа понесёт в третью сторону, четвёртую, пятую – ничего существенно не переменится.
  Вот, чтобы далеко не ходить, Доротея – пожалуй, единственная героиня, с которой происходит хоть что-то интересное. По сюжету она должна выбрать себе в супруги либо мужественного симпатягу без «второго дна» Джеймса Четтема, либо учёного сухаря Кейсобона (с мнимым двойным дном), либо Ладислава – поэтическую натуру без определённых планов и занятий (с мнимым двойным дном). И так всякий раз: персонажу предлагается якобы выбор, хотя очевидно, что этот выбор из разряда «что в лоб, что по лбу». Но тебе вовсю семафорят: «Нет, вы не понимаете – ЭТО ДРУГОЕ!».
  Верю! Конечно, верю, что между сладостью хрена и сладостью редьки – непреодолимая пропасть. Не знаю, как остальные читавшие роман, а я то и дело чувствовала себя простофилей, с которым играют в напёрстки. Причём в пустые, без шарика.

  Элиот описывает своих героев со сдержанной снисходительностью и мягкой иронией. Дескать, ни одна блоха не плоха: все чёрненькие, все прыгают… Так что выходит у неё в результате классическая, знакомая по советской литературе борьба хорошего с лучшим. Вернее, применительно к «Мидлмарчу» на пару градусов ниже – не очень хорошего с просто хорошим. Напряжение, мда… Такое, что аж романтизм на подмогу пришлось в финале вызывать.
  Какая же временами это была тоска! Ведь в этом романе ни одно действие, ни один поступок не имеют серьёзного, всеопределяющего значения: так и этак хорошо, так и этак складно. Разветвления судеб героев настолько однообразны, что становится всё равно, кто с кем останется/не останется, кто родится/не родится, умрёт/выживет, уедет/не уедет. Банкира Булстрода шантажируют? Да какая мне разница! Ведь мне уже показали, что ни одна блоха не плоха, «так и этак хорошо». Розамонда по глупости угробила своего ещё нерождённого ребёнка и ведёт себя как себялюбивая избалованная дура? Но ведь ни одна блоха не плоха, поэтому она у Элиот неизменно «бедняжка Розамонда». Доктор Лидгейт запутался в долгах и личной жизни, он вот-вот откажется от своих благородных устремлений? Но ведь ни одна… и т.д.

  Доротея решила выйти замуж за Ладислава? Ну что ж. Чем этот выбор хуже или лучше других?
  А если бы не вышла? Ну, ей, в общем-то, и так неплохо… (Тем более, единственный герой, который вполне подошёл бы её кипучей, жаждущей подвига натуре – доктор Лидгейт. Но, судя по всему, Элиот этот вариант не рассматривала даже как потенциально возможный, потому что ни разу не пыталась им «подразнить».)

  Воспевание «золотой середины», «усреднённой» морали незаметно, исподволь превращает роман в мутненький болотный пейзаж. Нет волков, есть только овцы – заблудшие и нет. Поэтому даже очень симпатичные Элиот герои, вроде священника Фербратера и семейства Гартов, ситуацию не спасают. Им даже в финальном апофеозе романтизма порезвиться не дали.

  10

  596