Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 ноября 2020 г.

  Шведская проза обладает неподвластной определению магией, содержит максимально допустимое в художественном мире промилле, охватывает серо-зелёным дурманом и не отпускает в процессе чтения ни на минуту – замечаю уже не в первый раз, хоть и перечислить прочитанные произведения шведов могу по пальцам одной руки. Волшебная книга. Всеобъемлющая в плане захвата читателя. Напоминает мои похождения по «потоку сознания» и рассказы Кортасара, проникает под кожу, как «Дом...», и тут же растворяется в крови, наполняя тело и разум мягким опьянением. По определению Пьера Байара, читаю я эту книгу напрасно: она похищает меня, заволакивает, вбирает меня в себя и не отпускает. Пьянящее чтение.

  «История про разжалованного за пьянство пастора, романтика и сердцееда» – те, ключевые слова, которых уже достаточно для пробуждения моего интереса к книге. Так уж повелось, что мечтательные герои «не от мира сего» – моя страсть. Однако, тень разочарования прикрыла предвкушение при чтении предисловия: там было сказано, что роман – это смесь отдельных рассказов, и это не могло меня не смутить. Что же я буду читать? Но тень рассеяло само чтение. Роман необычен по структуре, не линеен, не зациклен на одном герое, хоть главный герой и есть – Йоста Берлинг, но внимания автора здесь хватит всех.
  

  
  Жизни людей такие же разные, как листья этой травы, – двух одинаковых не найти, хотя все похожи.

  Вот и герои романа Сельмы Лагерлёф такие же разные, как эти листья. Чем-то похожи, но каждый индивидуален, у каждого своя история, поступки каждого можно объяснить, в какой бы ситуации он ни оказался. Потому что к моменту чтения о нём (герое), вы будете знать всю его историю. Это и есть «ключ» к «рассказам» в романе: автор не останавливается на линейном повествовании о Йосте Берлинге – он говорит о всех. Читатель слышит голоса всех героев, он знает о них всё, он сам становится ими.

  Как и подобает вступлению, страницы истории о весельчаке-ещё пасторе разворачиваются с начала, так, чтобы выстроить фундамент в голове читателя, на который будут наслаиваться следующие «этажи». В начале XIX в. молодой пастор, добрый, но безответственный и питающий слабость к алкоголю лишается своего «сана». Как ни странно, понимание этого пришло ко мне не сразу, ведь автор напрямую об этом не сказал. Нет, дальнейшее чтение, продолжение истории в новом «рассказе», голосом майорши из богатого поместья Экебю дало мне это понять. Йоста Берлинг присоединился к кавалерам и поселился во флигеле Экебю – пополнил коллекцию мечтателей, бездельников и философов, которым не найти места в «большом мире». Уже здесь появляются герои, связь с которыми вы рискуете потерять позже, по крайней мере я потеряла. Но в конце концов, обрела, удивившись такой детальной взаимосвязи всех и вся. Дальнейшая история, собственно весь роман, охватит год «правления кавалеров». На протяжении этого года вы познакомитесь с теми индивидуальностями, о которых я говорила ранее, заметите примесь «магического», получите свою долю «дурмана», поэтому пересказывать события не вижу смысла. Будущий читатель должен узнать всё сам.

  Автор на протяжении всего повествования не прекращает заигрывать с читателем (удивительно, но момент чтения этой главы выпал как раз таки на позднее время):
  

  
  Дорогие мои друзья, дети рода человеческого! Вполне может быть, что вы читаете эти строки ночью, глубокой и тихой ночью, такой же, как та, что стоит сейчас за окном, когда я пишу.

  В повествовании от третьего лица то и дело проскальзывают вкрапления – голос автора. И это тоже придаёт ощущение «участия». Процесс чтения перерастает во что-то большее, чем «просто чтение» – читатель сам становится героем, пусть и не имеющим материи на страницах художественного текста. Под пером Сельмы Лагерлёф оживают все – герои, леса и моря, ветры и горы. На страницах книги говорит и дышит каждое слово.

  Роман удивительный, с нотками магического реализма – и по силе воздействия масштабный, объёмный, разрозненный на мельчайшие части, но собранный мной – читателем, поэтому цельный. Невероятное чтение. Чтение, для описания которого трудно подобрать слова: полученный опыт слишком сложен для описания, но именно поэтому он и может назваться одним из лучших.

  12

  1K