Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 июня 2012 г.

  В юности Джулия вышла замуж по большой и прекрасной любви за красивого, начинающего свою карьеру на подмостках театра, Майкла, но быстро в ней разочаровалась. Муж оказался мелочным, невнимательным, ведущимся на похвалы и дифирамбы ограниченным человеком не желающим меняться, не умеющим любить. Конечно же в нем были черты характера за которые Джулия его уважала, но не более; со своей стороны он ей давал надежду на иллюзию прочного брака, отвечал за ее финансовые дела, за выбор удачных ролей под нее. "Он не знает зависти. Ему доставляет удовольствие — если это только не стоит денег — делать других счастливыми." Майкл был для Джулии раскрытой книгой. Спору нет, все его мысли банальны; с другой стороны, ни одна из них не бывает постыдна. Ее выводило из себя, что при всех его достоинствах, вместо того чтобы вызывать в ней любовь, Майкл вызывал такую мучительную скуку." Не мудрено, что их брак перешел на сожительство с подстраховкой от пересудов после рождения сына, этим людям дать другу другу было нечего. По мере возрастания своей популярности Джулии все труднее отличать где та тонкая грань ее сценического таланта перевоплощения и подражания. "Другое, внутреннее ее «я» прекрасно понимало, что она делает. Это «я» разделяло ее боль и одновременно наблюдало, как она ее выражает." С каждой сыгранной ролью ее настоящее "я" подменялось ролью из пьесы, грань самоопределения стиралась. От скуки или для остроты вкуса жизни Джулия флиртует, проверяя свой актерский талант в повседневной жизни. Заведя интрижку с молодым парнем Томом, всего на 5 старше ее сына, Джулия играла роль благодетельницы и упивалась этой ролью сполна. У нее вторая молодость, влюбленность, ожившие чувства, которые она успела подзабыть. Она прощает Тому даже его нелюбовь к ней, роман с известной актрисой льстил его амбициозности, балует его подарками, водит на так любимые им приемы. Не смогла простить только одного: когда на сцене она по-настоящему "проживала" роль, ее игра теряла гениальность, присущий ранее талант никто не замечал; променять любовь на талант - увольте. "Заглянув в свое сердце, она увидела, что возмущается нанесенной ей обидой не Джулия Лэмберт — женщина; той было все равно. Ее уязвила обида, нанесенная Джулии Лэмберт — актрисе." Задето ее самолюбие больше, чем сердце, Джулия собирается с силами и ставит точку в этих отношениях. Истинную сущность матери не знает даже ее родной сын Роджер. С детства он видел фальшь, чувствовал притворство и неискренность; повзрослев он уехал из дома учиться. Лишь однажды сын заводит сложный разговор с матерью, открываясь ей, задает Джулии неудобные вопросы, заводит речь о Томе, но Джулия предпочитает не слышать упреков, она занята собой. Главную претензию она пропускает мимо ушей. "Для тебя нет разницы между правдой и выдумкой. Ты всегда играешь. Эта привычка — твоя вторая натура. Ты играешь, когда принимаешь гостей. Ты играешь перед слугами, перед отцом, передо мной. Передо мной ты играешь роль нежной, снисходительной, знаменитой матери. Ты не существуешь. Ты — это только бесчисленные роли, которые ты исполняла. Я часто спрашиваю себя: была ли ты когда-нибудь сама собой или с самого начала служила лишь средством воплощения в жизнь всех тех персонажей, которые ты изображала. Когда ты заходишь в пустую комнату, мне иногда хочется внезапно распахнуть дверь туда, но я ни разу не решился на это — боюсь, что никого там не найду." Печально, когда люди, играющие многочисленные роли, заигрываются и теряет самих себя; отрадно, что есть такие люди, как Роджер, которые подмечают такие перевоплощения и хотя бы пытаются указать на это. Что делать с советами и упреками каждый решает сам. Например, Джулия предпочла не слышать, ее эгоизм взял верх.
  

  
  

  Любовь — это боль и мука, стыд, восторг, рай и ад, чувство, что ты живешь в сто раз напряженней, чем обычно, и невыразимая тоска, свобода и рабство, умиротворение и тревога.

  Горечь жизни не в том, что мы смертны, а в том, что умирает любовь.

  Ужасными бывают только актеры, а не роли.

  16

  80