Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 мая 2012 г.

  Сподвигли меня на чтение Акунина критические статьи весьма уважаемой мной Елены Петровны Чудиновой. Статьи очень жёсткие, обвиняющие Акунина в исподволь продвигаемой "либеральной русофобии" - через эпитеты, язык героев и так далее. Начать решил с первого произведения о Фандорине - с книги "Азазель". Ну, что я могу сказать...

  Книга как книга. Да, после прочтения Чудиновой бросаются в глаза некоторые "ляпы" - "12 рублей за конурку", дама-авантюристка, отправляющаяся в душ (глубоко 19-й век, Александр Второй!!!) без помощи горничной - и так далее. Но это, в общем, простительно - ведь Акунин не пишет исторический роман, скорее это стилизация, в которой времена, нравы и моменты технического прогресса можно тасовать как угодно. Да и даже если б исторический: "конурка" стоила несколько рублей в месяц, да. Но "12 рублей" - это и не современные "тысячи" (ясно, что это было бы нелепо в книге про XIX век), но и понятный современному читателю порядок суммы, порядок, который подсознательно хоть сколь-нибудь впечатляет. А вот что (конкретно в этом произведении) просто прекрасно - это слог автора и его описания Москвы и московских обычаев:
  

  
  

  Спросите любого жителя первопрестольной, когда лучше всего вступать в законный брак, и вы, конечно же, услышите в ответ, что человек основательный и серьезный, желающий с самого начала поставить свою семейную жизнь на прочный фундамент, непременно венчается только в конце сентября, потому что эта пора самым идеальным образом подходит для отплытия в мирное и долгое путешествие по волнам житейского моря-океана. Московский сентябрь сыт и ленив, разукрашен золотой парчой и румян кленовым багрянцем, как нарядная замоскворецкая купчиха. Если жениться в последнее воскресенье, то небо обязательно будет чистое, лазоревое, а солнце будет светить степенно и деликатно — жених не вспотеет в тугом крахмальном воротнике и тесном черном фраке, а невеста не замерзнет в своем газовом, волшебном, воздушном, чему и названия-то подходящего нет.
  Выбрать церковь для свершения обряда — целая наука. Выбор в златоглавой, слава Богу, велик, но оттого еще более ответственен. Настоящий московский старожил знает, что хорошо венчаться на Сретенке, в церкви Успенья в Печатниках: супруги проживут долго и умрут в один день. Для обретения многочисленного потомства более всего подходит церковь Никола Большой Крест, что раскинулась в Китай-городе на целый квартал. Кто более всего ценит тихий уют и домашность — выбирай Пимена Великого в Старых Воротниках. Если жених — человек военный, но желает окончить свои дни не на поле брани, а близ семейного очага, в кругу чад и домочадцев, то разумней всего давать брачный обет в церкви Святого Георгия, что на Всполье. Ну и, конечно, ни одна любящая мать не позволит дочери венчаться на Варварке, в церкви великомученицы Варвары — жить потом бедняжке всю жизнь в муках и страданиях.

  
  И разве можно после этого обвинить Акунина в том, что Россию он не любит? Особенно если сравнить с описанием Лондона:
  

  
  

  На Собачьем острове, в узких улочках за Миллуолскими доками, ночь наступает быстро. Не успеешь оглянуться, а сумерки из серых уже стали коричневыми, и редкие фонари горят через один. Грязно, уныло, от Темзы потягивает сыростью, от помоек гнилью. И пусто на улицах, только у подозрительных пабов и дешевых меблирашек копошится какая-то нехорошая, опасная жизнь.
  В номерах «Ферри-роуд» живут списанные на берег матросы, мелкие аферисты и стареющие портовые шлюхи. Плати шесть пенсов в день и живи себе в отдельной комнате с кроватью — никто не сунет нос в твои дела. Но уговор: за порчу мебели, драку и крики по ночам хозяин, Жирный Хью, оштрафует на шиллинг, а кто откажется платить — выгонит взашей. Жирный Хью с утра до вечера за конторкой, у входа. Стратегическое место — видно, кто пришел, кто ушел, кто что принес или, наоборот, хочет вынести. Публика пестрая, от такой жди всякого.

  
  Да и сам Фандорин, главный и сугубо положительный персонаж - вызывает явную симпатию и у автора, и у читателя своей трогательной любовью к России и Престолу, своей верностью... Нет, по крайней мере в "Азазеле" никакой потайной русофобии ну никак не заметить. буду читать следующие книги!

  P.S. А вот Лизаньку жалко. Ну как-то вот несоизмеримо такое с развлекательным чтением... Можно было бы либо дать Фандорину чуть-чуть незаметного счастья, оставив жизнь семейную за кадром, либо уж разрешить всё как-нибудь не так кроваво. Ну да тут уж воля автора, ничего не поделаешь.

  12

  32