Рецензия на книгу

• 

  Аноним18 сентября 2020 г.

  Как Хемингуэй устроил встряску Фицджеральду

  Хемингуэй, как известно, был мачо. Во всяком случае, усиленно культивировал этот образ: война, бокс, женщины, алкоголь, охота. Фицджеральд мачо не был. Они познакомились в Париже в 1925 году и уже тогда брутальный Хем пытался преподать уроки мужества мягкотелому коллеге. Только способы выбирал своеобразные и с годами стал подначивать Фицджеральда не только в разговорах и письмах, но и на страницах прозы.

  В 1936 году Хемингуэй написал рассказа «Снега Килиманджаро». Главный герой Гарри Смит alter ego писателя – тоже прозаик, любит выпить и пострелять из ружья – вспоминает «беднягу Скотта Фицджеральда, и его восторженное благоговение перед богатыми…Он считал их особой расой, окутанной дымкой таинственности, и когда он убедился, что они совсем не такие, это согнуло его не меньше, чем что-либо другое». Гарри, в отличие от Фицджеральда не такой слабый, он видит все насквозь, его ничто не может сломить.

  Когда рассказ появился в печати никто так и не понял, зачем в беллетристическую историю было вкраплять имя реального человека, который к тому же действительно переживал не лучшие времена – жена Фицджеральда Зельда лечилась в больнице от шизофрении, сам автор «Великого Гэтсби» находился в состоянии перманентной депрессии и алкогольного опьянения. Иными словами, ситуация получилась некрасивая и Максвелл Перкинс, главный редактор который работал с Хемингуэем и другими известными авторами, настоял чтобы при издании «Снегов Килиманджаро» отдельной книгой имя Фицджеральда заменили на вымышленного Джулиана. Что касается Хемингуэя, то он свой поступок прокомментировал следующим образом: Скотту нужна встряска.

  Вскоре о Фицджеральде вышел скандальный репортаж. В нем писатель предстает перед читателями разбитым жизнью неудачником. Прочитав это и вспомнив обидные слова Хемингуэя, Фицджеральд принял большую дозу морфия, пытаясь покончить с собой, но его вырвало – и он выжил. И тут вместо жалости к себе пришла злоба, а вместе с ней прилив новых сил. «Бедняга Скотт» взял себя в руки, сократил потребление алкоголя, начал активно работать на Голливуд и сочинять новый роман «Последний магнат». Он прожил четыре плодотворных года, так и не узнав, что друг Хемингуэй готовил ему еще одну «встряску». На этот раз – посмертную.

  В 1954 году Хемингуэй вынул из архива старые записи, посвященные тем годам, когда он жил в Париже. Писатель переработал их в главы автобиографии «Праздник, который всегда с тобой».

  В этой тоненькой книжке содержатся нелицеприятные портреты современников Хемингуэя: например, у Уиндема Льюиса «глаза неудачливого насильника», Гертруда Стайн говорит любовнице какие-то совершенно невероятные вещи. Но больше всех в книге достается «бедняге Скотту». В первой из трех посвященных ему глав, Хемингуэй отмечает, что у Фицджеральда ноги на два дюйма короче чем обычно, а кроме того он быстро пьянеет на время превращаясь в живой труп. Во время поездки за машиной в Лион, Фицджеральд не приходит вовремя на вокзал, потом воображает что у него воспаление легких, рассказывает, как его жена влюбилась в летчика. Главным же номером этой антологии насмешек, становится глава «Проблемы телосложения». Снова «бедняга Скотт» надоедает Хему, но на этот раз по деликатному вопросу. Фицджеральд сокрушен: Зельда сказала, что ее болезнь началась из-за его маленьких ног. Хемингуэй, чтобы успокоить друга, делает ему осмотр в туалете, после чего ведет в Лувр, где показывает скульптуры – мол, успокойся, ноги бывают разные.

  По иронии судьбы годы, когда Хемингуэй начал работать над мемуарами, были для него не самым лучшими. Так же как когда-то «бедняга Скотт», он начал чувствовать творческий и физический упадок. С каждым годом эта тенденция усугублялась.

  Травмы, полученные во время экстремальных вояжей по Африке и пристрастие к алкоголю, начали подтачивать крепкого как дуб писателя. У Хемингуэя открылась тяжелая форма невроза, – мания преследования. Ему стало казаться, что его повсюду прослушивают агенты ФБР. Серия сеансов шоковой терапии не улучшила его состояния и брутальный мачо окончательно сдал – он мог рвануться к крутящему винту самолета или сказать журналисту, что планирует покончить с собой. Летом 1961 года он действительно сделал это, выстелив в голову из ружья. Его друг Скотт Фицджеральд был уже давно мертв и не мог устроить ему «встряску».

  3

  269