Рецензия на книгу

• 

  Toystory12 мая 2012 г.

  Эта книга измучила меня, и я очень рада, что она закончилась. Но мучило в книге меня не содержание и тема, а странный, как будто разорванный, спотыкающийся, корявый язык, с вывернутыми наизнанку предложениями, с множественными спойлерами рассказчика по ходу повествования, которые, возможно, по замыслу автора, должны были нагнетать красок и усиливать впечатление, но мне только все еще больше портили. И не понравилось кокетничанье автора с читателем. Автор взял беспроигрышную тему, на которой можно прекрасно спекулировать чувствами читателя: Вторая Мировая, гонения евреев, девочка-сирота, смерти, смерти, смерти… И решил (автор решил), что писать просто, как все, ему не хочется, а напишу-ка я так, как еще никто до меня не написал! И вот получился «Книжный вор». (Допускаю, что автор совсем ничего мной вышеописанного не думал, а просто писал, как пишется). Но вот его манера писать как раз и помешала книге «достучаться» до меня, проникнуть мне в душу. Книжка постучалась, но моё внутреннее «я» не всем книгам открывает двери. Вот Фоеру с его «Жутко громко и запредельно близко» открыло, хотя там подача материала тоже была своеобразная, но Фоер разжалобил до самой глубины души.

  Для меня было бы комфортнее, проще, предпочтительнее, если бы книга "Книжный вор" была написана в форме обычного рассказа, без текста жирным шрифтом, множественных метафор (они дались мне труднее всего), авторских стараний понравиться, показаться каким-то сверхписателем, который «так может написать, что вы все сейчас упадете». Манера подачи текста не дала мне (эмоционально) пробиться к героям книги. Мне их СОВСЕМ не жалко, понимаете? И это притом, что книга тоскливая и события в ней описаны тяжелые и страшные. Папу было немножко жалко, для меня его образ в книге – самое теплое и светлое. Хороший человек. Даже авторские выгибания не смогли этого скрыть. А остальные герои книги утонули для меня в ворохе ненужных слов, ужимок и прыжков.

  Рассказчик не понравился вовсе. Как-то нелепо и вычурно мне показалось сделать рассказчиком именно этого персонажа. И все эти его (её?) лирические отступления о цвете, снеге и «вот я вам сейчас о нем говорю, а он через девяносто восемь строк умрет» - это все просто достало.

  Что для меня в книге было интересно, так это взгляд на Вторую Мировую ОТТУДА, со стороны немцев. Это для нас они фашисты и гады, ведь это они начали войну, убивали наших родственников и разрушали нашу Родину. А для них, для самих «фашистов и гадов» война была точно такой же бедой, каждый «фашист и гад» был чьим-то родственником, его любили, ждали, молились о нём… Вот эта тема, что они, «простые» немцы не хотели войны (не все, но многие)и даже в душе были против неё, но вынуждены были идти на войну и убивать (приказ есть приказ), впервые мне встретилась у Ремарка в «На Западном фронте без перемен», только это было лет пятнадцать назад, а теперь продолжилась в «Книжном воре». Как-то явно становится видно, что война для обеих воюющих стран – огромная беда, вне зависимости от того, кто «первый начал». А нужна она только тем, кто её развязывает. Значит, они и есть те самые «гады», а все остальные – просто несчастные исполнители?

  Мы как раз на днях примерно на ту же тему посмотрели фильм «Матч». Так вот в нем мне было ужасно жалко голых убитых евреев в Бабьем Яру. И вот кто виноват в этих смертях? Кто приказал убить? Или кто нажал курок? Так и в «Книжном воре» кто тот «гад», которого надо ненавидеть за все плохое, что люди делали с людьми?

  Я не буду перечитывать.

  116

  1,1K