Рецензия на книгу
Защита Лужина
Владимир Набоков
let_me_say3 мая 2012 г.Мое впечатление от этой книги отчасти характеризуют слова Джулиана Барнса: "Книги говорят: она сделала это, потому что... Жизнь говорит: она сделала это, потому что сделала. Книги — это где вам все объясняют; жизнь — где вам ничего не объясняют. Я не удивляюсь, что некоторые люди предпочитают книги. Книги придают жизни смысл. Единственная проблема заключается в том, что жизни, которым они придают смысл, — это жизни других людей, и никогда не ваша собственная"
Я позволю себе вспомнить свое детство, хоть это будет слегка кощунственно, учитывая, на какое произведение пишу рецензию. Просто такое объяснение представляется мне наиболее доходчивым. Мне 8 лет. На глаза попадается шахматная доска - такая приятная на ощупь, гладкая, совершенная черно-белая шкатулка с таинственным содержимым. Я прошу брата, который на 2 года старше меня и умен не по годам, научить меня играть. Он наспех рассказывает мне правила, мы садимся играть партию, и я ему проигрываю раза 3 к ряду. И все бы ничего, но он использует только одну комбинацию, которую, несомненно, где-то вычитал. И это слегка жестоко по отношению ко мне, но какой толк обвинять детей в жестокости? Я бессильна просчитывать ходы. Кажется, все что мне на тот момент оставалось - это прекратить играть вообще. Это была моя защита. Держу пари, у каждого найдется похожая история.
Многим нам, разумеется и мне в том числе, не дано ощутить кожей природу гениальности. Но Набоков настолько просто рассказал о сложном, о недосягаемом, что читателю становится лестно. И как он это сделал....
Как же выжить, как принять такую сложную штуку - жизнь? Жизнь, в которой нельзя просчитать ходы, нельзя предугадать ходы оппонента, нельзя выстроить вокруг себя непробиваемую, рассчитанную оборону, бесполезно и вредно искать закономерности, знаки и прочие ложные вещи, которые оправдывают бездействие. Не делать выбор, не действовать, не думать. Да, и кого можно и нужно считать оппонентом?
И даже вопрос не в этом. Лужин, внешне был угрюмым и флегматичным, был в то же время человеком больших страстей. Счастье тоже у каждого свое, и у него оно было созвучно с его даром, однако и его дар был губительным. Я так и не поняла, где в книге тот переломный момент, когда трагедия уже неминуема. С другой стороны, его дар послужил убежищем от внешнего, хамского мира, от людей с "беспощадно глупыми" глазами, и если бы не было таких способностей, то и жизнь бы складывалась гораздо прозаичнее, как у всех.Из слов Барнса можно понять, что для многих книги -точно такой же побег от реальности, руководство к действию. Кому книги, кому шахматы, кому просто жизнь. А счастье? Счастье улыбается нам всем.
1229