Рецензия на книгу

• 

  ElenaKapitokhina24 августа 2020 г.

  С самого начала мне показалось, что тембр и интонации чтицы – Людмилы Мушкатиной — очень похожи на тембр и интонации Лины Музырь, которую я слушал буквально за одну книгу до этой. Да и напомнило музыревское корОмысло упорное мушкатинское ДрУэ, с ударением на первый слог, несмотря на то, что при первом же представлении герой сообщает, как верно произносить его имя, потому что он француз по батюшке. К счастью, к середине романа она исправилась, и ДрУэ превратился в ДруЭ. А позже стало очевидно, что они всего лишь похожи. Слава богам, Мушкатина несравнимо лучше и тоньше чувствует язык и эмоции персонажей, чем Музырь. Недаром она актриса (да, как абсолютно упёртый неверующий птах, я сразу же начал гуглить, не является ли она с Музырь одним лицом, а то мало ли, инициалы одинаковые, Герцвуд в романе вот тоже не захотел менять инициалы…).

  Возможно, что именно из-за кажущейся схожести чтиц я всё время прослушивания бессознательно сравнивал Сестру Керри с Дорогой в никуда. И в любой момент сравнения Сестра давала сто очков вперёд. Все герои в ней были абсолютно реалистичны, никто не являл собой гротеск, не было никакого пафоса ни в поступках, ни в рефлексии, да и действия (и бездействие) персонажей были совершенно логичны, психологически, простите, достоверны. Кажется, я уже десятую книгу оцениваю в первую очередь по этому критерию.

  В сравнении с повестью Мориака, где юная особа тоже впервые идёт на работу, Драйзер описал необходимость работать гораздо честнее и откровеннее, а процесс поиска работы и рефлексия Керри, пока она заходит то в одно, то в другое здание, точны до мельчайшей детали, и, думается мне, никогда не утратят свою актуальность, разве только что на мир неизвестно откуда наступит всеобщий социализм с припиской к рабочему месту сразу после выпуска из учебных заведений.

  Керри проходит нелёгкий путь с самых низов кабального труда до положения, в котором она может проявлять свой талант. Рядом с ней, параллельно, заканчивает свою карьеру прокрастинирующий Герцвуд. Потеряв бар, он постепенно становится всё более угрюмым, уставшим и ленивым, и садится на шею Керри. Когда же он превращается в невыносимый балласт, Керри сбрасывает его, потому что даже у такой терпеливой, мягкой и добрейшей души, которой наделил свою героиню Драйзер, присутствует и чувство меры, и гордость, и голос рассудка. Керри вообще на удивление трезвомыслящая девушка, хотя, казалось, откуда бы такому взяться у человека, который ничему и никогда не учился (ну разве только читать-писать). Но три года, проведённые в компании сначала Друэ, затем Герцвуда, не прошли даром. С одной стороны, это время было потеряно для её карьеры, с другой, если бы она не попала в лапы Друэ, вряд ли бы она когда-нибудь очутилась на сцене, и её талант бы просто не проявился. Впрочем, мы не можем этого утверждать, а в жизни бывает всякое. И сама Керри в конце книги размышляет о том, что ничему не обученные девушки, идущие «честным» путём, обречены горбатиться всю жизнь на местах, где требуется низкоквалифицированный труд. У меня же не поворачивается назвать путь Керри нечестным, ибо и горя она нахлебалась, и не была инициатором всего, что с ней понапроисходило – обстоятельства вынудили, в том числе и потрясающее равнодушие к её неудачам её собственной семьи. Более того, Керри на удивление честна, ей и в голову не приходило покривить душой и, например, надбавить себе опыт работы. «Ты же этого никогда не делал» — удивляется она Герцвуду, подавшемуся в водители трамваев.

  Но за свои «неправедные» три года жизни содержанки она научилась расставлять приоритеты, а это дорогого стоит. Школа жизни – вот чем были для неё эти три года. Благодаря им теперь она не отвлекается на романтические, ни к чему не ведущие связи, и может целиком погрузиться в саморазвитие. А потенциал у неё огромный, вот роман, продолжение которого, существуй оно, я бы с удовольствием бы зачёл!

  Несказанно обрадовался я и когда узнал, что это первый роман Драйзера. Написать такой добротной первую вещь – это надо уметь! Непременно буду читать его ещё и ещё!

  9

  1K