Рецензия на книгу
Другие берега
Владимир Набоков
natalya_kolyada19 августа 2020 г.И не русский и не английский...
Когда-то я слышала, что американцы, читавшие "Лолиту", говорили, что она написана не на вполне английском языке. Читая "Другие берега", поймала себя на мысли, что она написана на не вполне русском языке. Поначалу считала, что просто это законсервированный язык начала XX века, всё-таки автор вырос в царской России и покинул её в 1919 году, после чего русский слышал лишь от эмигрантов. Но я читала книги, написанные и на век раньше, не говоря про Пушкина, Лермонтова и Толстого, и такого ощущения не возникало. Первую половину этой книги я читала со словарём, не очень понимая что происходит. Когда я встретила слово "побрекфастить" (позавтракать) до меня дошло, что этот человек, как потом и подтвердилось, сначала учил английский и французский и только затем русский, а язык, на котором данный господин изволит изъясняться, - просто диалект русского языка "высшего общества", к нему надо или привыкнуть или отложить книгу.
⠀
"Другие берега" - его мемуары, написанные в 1950-ых годах сначала на английском, потом вольно переведенная самим автором на русский, а потом ему так понравилось вспоминать, что он её опять на английский перевёл. И это воспоминания в классическом смысле - что вспомнил, то и написал. Вспомнились ему бабочки и он 20 страниц писал как ловил бабочек по всем садам, лесам и горам и про все виды бабочек, в том числе и им открытые и потому названные в его честь. Хочет рассказать про придуманную им шахматную партию, и пару страниц эту партию ход за ходом рассказывал, чтобы все поняли, что эта партия для мудрецов, а не для новичков. Захотел и сделал - вопреки жанру, повествованию и здравому смыслу, куда память (или Мнемозина, используя его слова) его вела, туда он и вёл нас. Это даже не лоскутное одеяло, потому что у того хотя бы края сшиты. Тут же скорее белый ватман, на котором в разных места нарисованы разные образы акварелью и много белого пространства между ними, иногда, случайно, вода соединяет эти образы. Он пишет только о том, что было для него главным, не заботясь о понимаемости написанного им текста.Конечно, он - барчук, позёр и франт, уверенный, что все, кто ему не нравятся - "тупоголовые", "бездарные" и далее по списку. Особенно Набокову не по нраву пришёлся Фрейд и его теория, может быть последний по нему до этого прошёлся и сам. Хотя откровенно, нравились ему вообще не многие. Про свои влюблённости пишет много, а про жену только в последней главе и даже имени её не называет, только использует местоимение "Ты", словно и всю главу про сына пишет только для неё. Мои чувства задеты.
⠀
Но в чём Набокову сложно отказать, так это в образности речи. Его аллюзии и метафоры можно трижды прочитать, прежде чем понять к чему он вёл, если к концу книги до сих пор хочется понимать. Итого, книга сильно на любителя. Помнится, учительница литературы нам говорила, что до Чехова надо дорасти, что лет в 40 мы начнём понимать, что то, о чём он пишет, и есть просто жизнь, которая в 13 привлекательна совсем другим. Теперь думаю - может и для понимания Набокова нужно тоже что-то пережить?...7542