Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 августа 2020 г.

  О чём думала моя бабушка

  Гюстав Флобер. Госпожа Бовари

  На бабушкиных книжных полках всегда была пара книг Флобера. «Госпожа Бовари», пусть и не относилась к числу любимых, но, судя по состоянию обложки, была читана не однажды. Какие чувства пробуждала в красивой женщине, живущей в суровой провинциальной советской реальности, эта книга? Боюсь, увы, не далеко не фривольные. Хотя, что гадать, к чему звали французские тексты не избалованных радостями жизни жителей советского концлагеря. Увидеть возможность гедонистических радостей – не только любви, но хорошей одежды, красивых запонок, модных накидок на кресло – тогда можно было не только в романах французского человеконенавистника.

  А уж людей-то Гюстав Флобер не любит. Книга проникнута мнимо бесстрастной позой автора. Так писать о любящей женщине, о любящем мужчине (это я сейчас о Шарле) – нужно постараться. Романтика юности, первых супружеских лет, искреннего чувства супруга, потом – запретной любви, драма деревенского прозябания и бедности, предательства и отчаяния. Всё это написано жестоким пером патологоанатома, видящим за всем этим недостаток нравственного воспитания, неприученности к бытовым и жизненным сложностям, пренебрежение к нормам и приличиям. Осуждает ли он своих героев? Нет, скорее смеется. Иронизирует. Сколько сарказма в сопоставлении мыслей и душевных порывов героев. Она – ищет реализации страстей, вычитанных в романах. Он – удовлетворения низменных желаний или очередного этапа карьеры молодого человека хорошего общества. Она – экзальтически переживает угасание страсти, он – чувствует нежность.
  
  Рядом – Омэ. Вот кто подлинный главный герой романа. Опытный лавочник, аптекарь. Гений общения и малого предпринимательства (как теперь бы сказали). Он суетится все время рядом с этими Шарлем, Эммой, Родольфо, Леоном и второстепенными персонажами. Третирует мальчика Жюстена, искренне, по-юношески влюбленного в милую госпожу Бовари. Пренебрегает элементарными правилами безопасности, позволяющими Эмме уйти из жизни. Омэ даже проявляет недюжие способности управления общественным мнением, обосновывая недальновидные хирургические манипуляции Шарля, выставляя самоубийство его жены несчастным случаем, удаляя лишнего свидетеля своих неудач в приют, получая орден в конце концов. Всего лишь являясь нештатным корреспондентом провинциальной газетенки. Он знает, что такое конкуренция, как выживать в новой конкурентной реальности. Давайте воспоем славу его предпринимательским способностям, ведь он не только герой романа, но герой будущего двадцатого века, почти шагнувший в своей находчивости и в век двадцать первый. Вот только симпатии господин Омэ не вызывает.

  Так о чем роман? О пренебрежении нравственностью, о любви, разрушающей мещанскую жизнь, о социальных рамках, не позволяющих быть счастливым сверх отпущенного? О безразличии. Писательская поза, отсутствие сочувствия и явной оценки сюжетным событиям, мнимая беспристрастность делают предметом романа – фатальность человеческой природы. Стремящейся к благу и счастью, а увенчанной страданиями, смертью, разочарованием.

  Правда, Флобер за невинностью своего наблюдения скрывает второй дно. Глубокое неверие в человека, отвращение к самым искренним порывам души – прежде всего любовным. В «Госпоже Бовари» нет положительных героев, в романе нет возможности взаимопонимания и душевной близости, за исключением минут страсти. Но потом все равно остается расплата за наивность; любой душевный порыв оборачивается новой покупкой, ненужной вещицей, векселем, долгом. Так было в жизни Эммы Бовари. Так получилось и после ее смерти у Шарля Бовари, обнаружившего письма, материальные свидетельства былой измены. Остается присесть на лавочке перед кустом, понять, что виноваты не люди, а рок, и – умереть.

  Нет уж, не с Иваном Тургеневым стоило дружить Гюставу Флоберу, а с Федором Достоевским.

  И вот в этом беспросветном болоте и грязи, нам остается выяснить, отчего же Флобер, возможно, самый талантливый французский писатель позапрошлого века. Тут нужно читать. Его слова, строки, метафоры, отдельные фрагменты и их соседство на странице, - это и есть основное очарование и удовольствие. Писатель пишет – и ты не просто пробегаешь написанное, а ешь десерт большой ложкой. Язык – главный герой и самый любимый персонаж автора. Он упивается словами и возможностью высказать свою мысль. Высказать так ясно, что нет возможности интерпретации. Ты не любишь и не отвергаешь персонажей, ты листаешь гербарий жизни. И эта жизнь не прошлая, она настоящая, твоя.

  И вот этот рейсовый автобус отходит от южного автовокзала, и вот здесь ты перекусываешь дурной бизнес-ланч. А здесь твой коллега по офису завел от скуки интрижку. Здесь ты покупаешь прописанные таблетки с эффектом плацебо. Здесь, случайно, проглотил что-то не то, и тебя закопали в осыпающейся глине с приличествующими слезами. Ты даже в смерти утешаешься, что была возможна другая, более аристократическая жизнь. Не верь, все свершается по замыслу вечно оптимистичного и обеспокоенного делами творца; вот он перебегает с места на место. А у него нет другого сценария.

  Но вот...
  

  
  Как будто истинная полнота души не изливается порой в самых пустых метафорах! Ведь никто никогда не может выразить точно ни своих потребностей, ни понятий, ни горестей, ведь человеческая речь подобна надтреснутому котлу, и мы выстукиваем на нем медвежьи пляски, когда нам хотелось бы растрогать своей музыкой звезды.
  

  Мне все равно интересно, зачем моя бабушка перечитывала «Госпожу Бовари», почему эта книга была на самом видном месте в ее библиотеке? Поставлю и я пока томик Флобера поближе.

  9

  223