Рецензия на книгу
Нетерпение сердца
Стефан Цвейг
Аноним13 апреля 2012 г.Вода – жидкая, огонь – жжется, Цвейг – пишет психологическую прозу.
Мы знакомимся с господином фон Кекешфальва, его больной дочерью Эдит и молодым офицером Антоном Гофмиллером, который всю жизнь не может себе простить малодушия, которое стало причиной трагедии. Но если посмотреть повнимательнее, разве Антон был тем, чья слабость погубила это семейство?
Я никогда не пойму Эдит. Я молода, я здорова, мне, чего бы я ни воображала, никогда не понять, что значит быть калекой прикованной к инвалидному креслу. Существовать без надежды на то, что у тебя когда-то будет нормальная жизнь, зато с убежденностью, что никогда не будет любви, потому что в тебе никогда не увидят возлюбленную, женщину, будущую мать. Быть может, женятся на приданном и будут жалеть или терпеть, но не любить. Можно говорить о том, что люди как-то живут, даже в олимпиадах участвуют, ищут свое место в мире, не унывают и не озлобляются, а находят в себе силы радоваться жизни. Но я не могу ее осуждать. Ведь я не могу представить себя на ее месте, не могу даже вообразить, сколько силы нужно, чтобы не пасть духом. Могу только констатировать, что у Эдит этой силы нет. Она страдает, и страдает со всем жаром и эгоизмом юной девичьей души, заставляя страдать за компанию и всех сострадающих: отца, кузину, которая не может выйти замуж, чтобы не оставлять Эдит, старых слуг, которые помнили ее живой и подвижной. Она сама не видит в себе нормального человека, возводя свою ущербность в превосходную степень, – отказывая себе в праве любить, пока не вылечится. Трагедия дома фон Кекешфальва не в болезни Эдит, а в ее отношении к этой болезни, когда приглашение на танец от человека, который не знает тебя, и точно не желает оскорбить – причина истерики.
Отец не может ни вылечить единственную дочь, ни сделать счастливой. У него недостаточно силы, страсти, собственной убежденности, чтобы заставить ее поверить, что жизнь не кончена, что она может быть счастлива, даже будучи прикованной к коляске. Что она – прежде всего девушка, потом калека, а не наоборот. Он сам сломан и раздавлен ее увечьем и ее убежденностью в своей ущербности. Жажда жизни, и радость жизни с неотвратимостью утекают из господина фон Кекешфальва. И из всего этого дома.
Мы добрались до Гофмиллера, который тоже слаб. Но сколько нужно силы, какая должна быть цельная личность, чтобы не жалеть, не принимать на себе «крест» заботы, упиваясь собственным благородством и отрабатывая «мученика», а быть способным на любовь? Откуда взяться этой силе, если он молод, по молодости глуп, еще не бит жизнью, да и жизни совсем не видел? Он не влюбляется в Эдит, потому что просто не может в нее влюбиться. Да, это приводит к краху, но разве Антон виноват, что именно его слабость послужила последней каплей? По мне, так трагедия разыгралась бы и без участия Гофмиллера, разве что чуть позже. Его можно осудить за то, что все его «сострадание» росло из самодовольства, когда он заурядный и бедный офицер одним фактом своего присутствия мог осчастливить богатых и влиятельных. Его можно осудить за то, что смалодушничал и сбежал. И он сам себя за это судит. И сам себя за это наказывает. Мне кажется, что наказывает – увы – слишком строго, преувеличивая свою вину и взваливая себе на плечи ответственность не только за свое малодушие, но и за слабость других.
1396