Рецензия на книгу

• 

  Аноним11 апреля 2012 г.

  Жизнь взаймы.
  Послевоенная Европа. Он - профессиональный автогонщик, она - девушка с конечной стадией туберкулёза - смерть не просто витает где-то рядом, она тихо и неторопливо шагает за ними, будто с интересом наблюдая за развитием сюжета. Любому читателю её неизбежность также становится очевидна через две строки.
  Лилиан и Клерфе бегут, но не от смерти, а за чувствами, она - целенаправленно возмещая всё непережтитое, он же ввязывается практически случайно, сам того не замечая. По пути (мне почему-то хочется назвать это роуд-муви) они влюбляются, беседуют о смерти и долгой жизни, пьют вино и едят свежие морепродукты.
  

  
  

  И что такое, в сущности, длинная жизнь? Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, — только надежды и иллюзии. Выпьем?

  
  Да, еще идеи повторяются иногда.
  

  
  

  У меня такое чувство, будто я оказалась среди людей, которые собираются жить вечно.

  
  
  

  Трагизм и вместе с тем ирония заключаются в том, что все люди на земле, начиная от диктатора и кончая последним нищим, ведут себя так, будто они будут жить вечно. Если бы мм постоянно жили с сознанием неизбежности смерти, мы были бы более человечными и милосердными.

  
  
  

  Ведь каждый человек живет при одной-единственной декорации; он свято верит, что только она существует на свете, не ведая, что декорациям нет числа. Но он живет на фоне своей декорации до тех пор, пока она не становится старой и потрепанной, а потом эта рваная серая тряпка покрывает его, подобно серому савану, и тогда человек снова обманывает себя, говоря, что наступила мудрая старость и что он потерял иллюзии. В действительности же он просто так ничего и не понял.

  
  
  

  — Я боготворю тебя, — сказал он.
  — Не говори это слишком часто, — ответила она. — Боготворить можно только издали.
  — Но не тебя.
  — Тогда говори об этом все время, — сказала она. — Мне это необходимо, как вода и вино.

  
  Они какие-то Слишком вычурные, да?
  Складывается впечатление, что именно устрицы или розовое вино повинны в появлении этиой долгой словесной текучки с претензией на Философию.
  В руском издании сохранено первоначальное, журнальное название романа; весь остальной мир знает эту истриию как "Der Himmel kennt keine Günstlinge" (У небес нет фаворитов) - таким же вычурным, не отражающим главную суть названием. А суть, я в этом уверена, такова - прекрасный, любимый и практически великий Ремарк написал роман, который не то задумывался как любовный и не к чему не обязывающий, не то должен был "взять взаймы" накала чувств и ярких эмоций у других, куда более искренних произведений.

  7

  55