Рецензия на книгу

Замок

Франц Кафка

Аноним29 марта 2012 г.
Рукопись обрывается, и мы никогда так и не узнаем, что хотела сказать К. жена Герстекера. Честно говоря, не очень этого и хочется. Все откровения о природе весьма своеобразного места, в которое попал господин землемер (речь идет, прежде всего, о самом романе), уже сделаны; сам сюжет - это иллюзия сюжета, он не может ничем закончиться.
В реалистической литературе события разворачиваются согласно действию причинно-следственных связей, о которых есть представление, что они действуют в жизни. В сказке причинно-следственные связи тоже всегда есть, но о них известно, что они "ненастоящие". В романе Кафке причинно-следственных связей вовсе нет, их заменяют некоторые данности.
Деревня и Замок существуют как два слоя несмешивающихся жидкостей, совмещение которых запрещено уже самими законами реальности. Наталкиваются на провал не только все попытки принадлежащего неким образом к нижнему слою К. узнать о положении дел у прямых подчиненных как будто не существующего графа, но и даже вступить с ними в прямой контакт. Чиновники буквально бегут от него и прячутся. Сцена, в которой разносчик документов через дверные щелки распределяет документы между служащими - как будто случайным образом и с боем за каждую бумажку - быть может самый яркий пример столкновения главного героя с невидимой чудовищной бюрократической машиной. Замок - это ее ускользающий, мрачный символ; упоминающиеся в рассказах жителей известные бюрократы (Сортини, Сордини) - фигуры целиком мифологические. Им необязательно даже существовать.
В Деревне дела обстоят тоже не очень естественно. С одной стороны, Деревня подавлена мощью верхнего слоя реальности, с другой, огромное влияние, которое он на нее оказывает, известно нам только понаслышке. Что неудивительно, если пустячное дело может расследоваться десятилетиями без всякого результата. Господа, никогда не покидающие своих контор выполняют больше роль источников грозных предзнаменований полубожественного рода (как в нелепой истории Ольги). На самом деле, вообще все, что происходит в деревне, особенно взаимоотношения жителей и мотивы их поступков известны нам, опять же, только со слов самих жителей. Сказать, что это ненадежный источник сведений не совсем правильно - он попросту бессмысленный. Каждый персонаж не только в каждом новом диалоге рассказывает совершенно новую версию происходящего, но даже часто (иногда несколько раз) радикально меняет свою точку зрения прямо в ходе своего рассказа. Сами мотивации действий жителей порой непредсказуемы, абсурдны, а все сложенное вместе дает картину совершенно чудовищную.
Реальность постоянно ускользает, изменяется пространство, растягивается и сжимается время (крайне редко К. удается дойти туда, куда он собирался), о взаимоотношениях с персонажами и говорить нечего. Главный герой, для Кафки довольно решительный и методичный, упорно пытается продраться сквозь вязкую как кисель реальность к подобию какой-то примитивной определенности или истины. Вынужден это делать и читатель, следуя путешествию больного сознания в не менее больном мире. Это, может быть, и захватывающе, но весьма неприятно.
Я не люблю садомазохистических взаимоотношений человека с жизнью, поэтому Кафка никогда не будет моим любимым автором, хоть я и восхищаюсь его необыкновенным способом писать книги и богатой образностью.
8
36