Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 июля 2020 г.

  Автогонщик и Потерянная.

  «Любимый! Ты, чьё лицо я вижу лишь смутно,
  ты, так и не пришедший, вечно желанный,
  разве не чувствуешь ты, как утекает наше время?»
  (с) «Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет»

  Эрих Мария Ремарк (урождённый Эрих Пауль Ремарк) — немецкий писатель XX века, представитель «потерянного поколения». За свои семьдесят два года жизни сменил множество занятий: работал торговым служащим, бухгалтером, продавцом надгробных памятников, воскресным органистом в часовне при госпитале для душевнобольных, давал уроки игры на фортепиано…
  В 1921 году начал работать редактором в журнале «Echo Continental». В это же время, взял псевдоним Эрих Мария Ремарк, написанный по правилам французской орфографии — что является намёком на гугенотское происхождение семьи.
  В 1925 году женился на Ильзе Ютте Замбона, бывшей танцовщице. Ютта в течение многих лет страдала от чахотки. Она и стала прообразом для нескольких героинь произведений писателя, в том числе и Лилиан из романа «Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет».
  Позже они вместе уехали в США, однако развелись в 1957 году. Ремарк до конца жизни выплачивал Ютте денежное пособие, а также завещал ей 50 тысяч долларов.
  Роман «Жизнь взаймы» публиковался в 1959 году в гамбургском журнале «Kristall». Перед выходом отдельного издания в 1961 году Ремарк изменил название на «Небеса не знают любимчиков», однако в русском переводе традиционно сохраняется первый вариант названия, поскольку он был сделан Л. Б. Чёрной ещё в 1960 году по журнальному тексту.
  Сюжет романа разворачивается в послевоенной Европе, где Лилиан на закате своей жизни, в результате болезни туберкулёзом, встречает автогонщика Клерфэ. Поначалу их не связывает ничего, кроме неистового желания Лилиан провести последние дни своей жизни не в больнице, запертой в четырёх стенах, а на «свободе». Клерфэ же просто стало любопытно, на что ещё способно это милое создание в своей необузданной жажде жизни? Однако, мы предполагаем, а Бог располагает. «Он знал, что влип, причём сам же попался, из-за этого и злился, но знал и другое – тут ничего уже не исправить, а меньше всего логикой».
  Лилиан молодая женщина двадцати четырёх лет от роду, «бельгийка с русскими причудами», на своём веку повидала много страданий: и голод во время войны, и бомбёжки, эвакуации, преследования. А в девятнадцать лет ей не посчастливилось заболеть туберкулёзом, и четыре года своей жизни она провела в санатории для туберкулёзников в Швейцарии, в горах. Жизни как таковой она не видела.
  «- А сколько вам на самом деле?
  

  • Двадцать четыре и все восемьдесят.

  
  Клерфэ рас

  • Неплохая комбинация. Мне тоже когда-то было все восемьдесят – и тридцать шесть. Когда с войны вернулся.
  • И что потом?
  • Потом дожил до сорока, […] Это было очень грустно».

Клерфэ предстаёт перед читателем сорокалетним профессиональным автогонщиком, который многое повидал в жизни, много чего изведал и считает, что жить ему больше не за чем. Он готов к смерти. Ведь он каждый раз вступает в смертельную схватку, выходя на автогоночную трассу. «От Брешии до Брешии».
Книга описывает отношения двоих так не похожих друг на друга людей: у них разные характеры, интересы, взгляды на жизнь, на смерть и на любовь, нет совершенно ничего, что могло бы свести их в месте в обычной обстановке. В толпе они бы не заметили друг друга, не придали бы значения мимолётному взгляду, улыбки. Да и не было бы её, улыбки этой. Эти люди не должны были пересечься в одной плоскости. Однако это произошло. И вспыхнуло! Заискрило. Не сразу, конечно, постепенно. Огонь разгорался нехотя, но кто сказал, что в таком случае он не может быть яростным и долгим? «Перед ним было пламя, ровное и негасимое, и он знал, какая это редкость. Слишком много попадалось ему на пути тлеющих парафиновых огарков в дорогих серебряных канделябрах, слишком часто доводилось путать истинное пламя чувств с угаром юности, хоть и не чуждым пламени, только пламя это вскоре чахнет под колпачком обыденности и житейских расчётов».
Книга полна пламени чувств всех мастей, - любовь и жажда жизни здесь тесно переплетается со смертью, с её неизбежностью. Но тем страшнее знать, когда точно она к тебе придёт. Это знание заставляет ощущать, что ты что-то упускаешь в жизни, чего-то не успеваешь, куда-то опаздываешь. Заставляет жить на полную катушку, тем не менее в этой самой жизни не участвуя, а как бы смотря на себя и окружающих со стороны. Предпринимая попытки ухватить за хвост что-то, что не должно ускользнуть. Ты знаешь, что надо это предотвратить, но не можешь понять, что именно… Таков этот роман в моём понимании: гимн жизни и жажды попробовать как можно больше в этой самой жизни, в любви. Причём она не входит в планы наших героев, любовь настигла их без их согласия. Но тем она острее, эмоциональнее и крепче. И потеря любимого, всё равно что расставание с жизнью за долго до своего срока. «Неужто проказа этого знания незримо запятнала её одну? Неужто только она одна ощущает это так, словно в ней самой начался распад всех клеток, и каждая гибнет от удушья по отдельности, умирая собственной смертью?».
Этот роман, как энциклопедия чувств, свобод и желаний, психических состояний и эмоциональных потрясений. Ремарк писал, опираясь на чувства читателя, играя с ним, заставляя в бессилии сжимать зубы и потрясать кулаками в пустоту. Ведь так сильны переживания героев, что они резонируют с душой. Здесь есть о чём подумать, о чём поразмышлять, даже помечтать. Игра слов, как игра света и тени, заставляет смотреть на одну и туже ситуацию по-разному, с разных углов. Таким образом, книга открывается читателю на все 180 градусов, только успевай впитывать весь накал страстей.
«- Не знаю. Может, просто рассталась с иллюзией, что каждый имеет право на жизнь, и, как следствие, с верой, что на свете есть
• Ужасный ценизм.
• Ужасный, […]Надеюсь, смогу и дальше его придерживаться. По крайней мере, какое-то время».
время».
Язык романа красив, но не замысловат. Точен в подаче мыслей, которые рано или поздно каждому приходят в голову. Но о них здесь говорится так красиво, упоительно сладко, на фоне вечернего Парижа, ночных каналов Венеции и острого запаха опасности в воздухе, хрупкости бытия, что понимание истин приходит к тебе, как-то, само собой. Ремарк умеет описать местность без напыщенных фраз и чрезмерного потребления прилагательных и фразеологических оборотой, но перед тобой встаёт полноценная картина того, что происходит на страницах романа, как это происходит и что за этим последует. Это отлично тренирует воображение.
С книги «Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет» началось моё знакомство с Э. М. Ремарком. Как можно понять, оно оставило у меня массу положительных впечатлений. Думаю, что дальнейшие его работы не будут хуже, а то и лучше, освещаемой здесь книги.

«Всё едино, целое складывается из мелочей, но целое больше.
Вот эта бутылка вина не менее увлекательна, чем любое полотно Рафаэля; […]
Жизнь как бы вовсе без объёмной перспективы, когда всё важно
и не важно одинаково, всё на первом плане и всё есть Бог».
(с) «Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет»