Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 июля 2020 г.

  "Немеркнущий, невянущий венок" вокруг имени Эльзы Триоле.

  Мы быт превращаем в анекдоты.
  Строим между миром и собою маленькие собственные мирки-зверинцы.
  Мы хотим свободы.

  Когда автор признается, что писать эту книгу ему физически больно, то не следует ожидать легкого чтения.
  "Письма не о любви" содержат слишком много чувств, любовь выплескивается зримо (не только любовь к женщине), хоть писатель и пытается произвести замену, обрисовывая Берлин, Гамбург, Дрезден, уводя нить повествования в воспоминания, переходя на вещи и машины, рассказывая о других... Алексей Ремизов, Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев), Петр Богатырев, Иван Пуни и жена его, Ксана Богуславская, Борис Пастернак, Марк Шагал - тонкие и яркие зарисовки, больше похожие на моментальное фото, наполнены если и не любовью, то уважением, симпатией.
  Отвлекается автор и на "модные вопросы": умение есть, держать вилку, стрелки на брюках, манера ходьбы - непросто жить русскому среди европейцев. Подобные моменты казались очень трогательными, вызывали щемящую грусть. Нет, депрессии не вызывали. Возможно, причиной тому знание, что совсем скоро (в сентябре 1923 года) Виктор Шкловский возвратиться на Родину. О возвращении в СССР он начал просить с конца 1922 года.
  Тридцать писем, последнее из которых адресовано во ВЦИК.

  
  Горька, как пыль карбида, берлинская тоска. Не удивляйтесь, что я пишу это письмо после писем к женщине...
  Все, что было — прошло, молодость и самоуверенность сняты с меня двенадцатью железными мостами. Я поднимаю руку и сдаюсь.
  Впустите в Россию меня и весь мой нехитрый багаж: шесть рубашек (три у меня, три в стирке), желтые сапоги, по ошибке начищенные черной ваксой, и синие старые брюки, на которых я тщетно пытался нагладить складку.

  "Письма..." основаны на частично выдуманной, частично реальной переписке с Эльзой Триоле, например, Виктор Шкловский искренне убеждает читателя, что письмо, не рекомендованное к прочтению и перечеркнутое красным крестом, истинно принадлежит перу (карандашу) Али. Уверена, что Максим Горький тоже проникся этим заверением, когда советовал Эльзе стать писательницей.
  
  Очень понравился стиль писателя: простые предложения, словно рубленные, но как же метко попадают в сердце. И чуть ли не каждое хочется добавить в цитатник, сохранить, поделиться, перечитать, прочувствовать...

  
  В сырости и в поражении ржавеет железная Германия, и ржавчиной срастаемся, ржавея вместе с ней, нежелезные мы.

  66

  1,5K