Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 июня 2020 г.

  Что не так с Коннеллом?

  Для меня как психолога первое время были загадкой откровенные проблемы Коннелла с самооценкой.
  ⠀
  У него в отличие от Марианны понимающая и принимающая мама, которая его искренне любит.
  Да, он из небогатой семьи, но его откровенно удивило замечание его мамы, что они с Марианной принадлежат к разным социальным слоям («мы им маленько не ровня»).
  Проблемы из-за социального происхождения и отсутствия денег возникли у Коннелла позже, когда он и Марианна поступили в Тринити-колледж. Но скрывал отношения с Марианной Коннелл не в университете, а ещё в школе, когда был популярен и находился наверху школьной социальной иерархии.
  ⠀
  Так в чем же дело?
  ⠀
  Одна из моих рабочих версий заключалась в том, что Коннеллу, выросшему вдвоем с мамой, читающему и думающему, жали не по размеру тесные гендерные ожидания, и его внешний образ «этакого мужественного и немногословного типа» не соответствовал нежной и чувствительной сердцевине.
  Но потом я поняла, что невсписываемость Коннелла в канон маскулинности была скорее не причиной, а следствием сильного стремления быть «хорошим» и «нормальным».
  ⠀
  Со временем я пришла к выводу, что и в случае Коннелла секрет его внутренних проблем кроется, скорее всего, именно в его отношениях с «муми-мамой» Лоррейн, которая все понимает (по крайней мере, пытается) и ничего не запрещает (ну кроме разбрасывания полотенец, конечно). Большинству из нас, выросших на постсоветском пространстве, такой родитель кажется воплощением желанья желанного и чуда чудесного, однако все ли так однозначно?
  ⠀
  Когда Коннелл поступил в Тринити-колледж, его маме было всего лишь 35 (!) лет. И в силу своего возраста и опыта она скорее родитель-друг, в их отношениях почти нет и намека на детско-родительскую ассиметрию – это практически отношения на равных. А вспомним случай, когда Коннелл предлагает матери следить за своей речью, когда она говорит слово f. Здесь уже очевидная смена детско-родительских ролей, что часто бывает у детей, которым пришлось слишком рано повзрослеть.

  Главная проблема родителя-друга состоит в том, что он не может подарить ребенку ощущение безопасности и защищенности. Дети таких родителей обычно вырастают с чувством тревоги оттого, что внешний мир кажется им хаотичным и небезопасным.
  Отсюда страх Коннелла что-то менять и цепляние за привычное, проблемы с установлением новых социальных связей.
  Эту версию оставляю тоже полурабочей: мы знакомимся с Коннеллом-подростком и может только догадываться о его взаимоотношениях с мамой в детстве – возрасте, когда формируются самоценность и представление о безопасности мира.
  ⠀
  Со временем для меня вырисовывалась еще одна грань внутреннего конфликта Коннелла: чувство вины перед матерью. Лоррейн родила Коннелла совсем юной, не вышла замуж, скорее всего, из-за его рождения не смогла получить образование, вынуждена работать уборщицей. Всего этого более чем достаточно, чтобы Коннелл испытывал вину, что своим рождением он испортил Лоррейн жизнь. А вслед за чувством вины закономерно желание ради мамы стать «нормальным человеком», чтобы та поняла, что все не зря и гордилась им («Она поймет, что ее единственный сын не стал никчемным человеком? Что она не зря прожила свою жизнь?»).
  ⠀
  И этот неподъемный груз ожиданий, который Коннелл сам на себя и взвалил, втискивает его в лекала нормальности и хорошести, заставляя каждодневно оправдывать собственное существование перед мамой и перед всем миром.
  ⠀
  Таковы, на мой взгляд, причины шаткой самоценности Коннелла, отсутствия внутренней устойчивости. А следствия?

  В школе Коннеллу было достаточно внешних опор-костылей в виде его популярности. Но, видимо, он ощущал шаткость всей конструкции, поэтому так отчаянно ее защищал, что стоило ему отношений с Марианной.

  В Трините-колледже лишенная внешних опор в виде социального одобрения внутренняя устойчивость начала ощутимо шататься. Коннел безысходно пытается ее починить с помощью отношений с социально одобряемой Хелен, с которой у него «сложились нормальные, совершенно правильные отношения», рядом с ней он «не ощущает ничего постыдного… не испытывает навязчивого чувства сиюминутной и вечной неприкаянности».

  Но суицид Роба — «невротика, помешанного на собственной популярности» — заставил Коннелла увидеть словно бы собственное отражение, и неустойчивая конструкция его самоценности начинает уже не просто шататься, но рушиться, что выразилось в депрессии.

  У «нормальных людей», которые долго отрицают собственную непохожесть и уязвимость, подавляя в себе любые отклонения от «нормальности», депрессия нередко становится итогом напрасной внутренней войны.

  И только с помощью психолога и Марианны Коннелл начинает без страха смотреть на настоящего себя, знакомится с раннее отрицаемыми частями своего Я, учится по кирпичику выстраивать уже не внешние, а внутренние опоры.

  Инстаграм: oxana_rudenko

  5

  175