Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 июня 2020 г.

  В поисках мотивов одного суицида

  Коала - единственный зверек в мире, который образом жизни мало чем отличается от плюшевого мишки, сидящего в изголовье твоего дивана.

  Вот и виновник этого романа-исследования (какой уж там герой!), сводный брат рассказчика, живет как коала, недаром еще в юности он получил прозвище Коала в лагере скаутов. Без цели, без стремлений, без интересов (даже компьютера нет!), без амбиций - без рвения. Вспомнился и мультик "Нехочуха" (хоть и не совсем кстати), пока я обдумывала свой отзыв. Человек выбирает ничего не хотеть, потому что "хотеть" - вредно. Да и условий в их городке мало для хотений. Одни адаптируются к любым условиям, другие уезжают, третьи... А пока человек выбирает быть неприхотливым и удобным, не делать лишних шагов и телодвижений, не выделяться. И все бы ничего, если бы не была такой явной связь между образом жизни Коалы и его желанием покончить с собой.

  Встав перед совершенно неожиданным фактом смерти сводного брата рассказчик (имеет ли автор в виду себя?) испытывает чувство вины, сожаление, негодование, то упрекает брата, то пытается оправдать, то обвиняет снова. Как тут не затеять целое... нет, не расследование... исследование, чтобы разобраться?

  Вот как пишет Бэрфус о причинах выбора своего брата и ему подобных:

  
  
  Каждый чего-то хочет, и лучше сегодня, чем завтра. ...в этом, быть может, корень всех бед — в рвении. В школе им внушают, что рвение — главная доблесть, хочешь чего-то в жизни достичь — старайся. Но если другие захотят того же, придется соперничать с ними, вступать в борьбу? Кто не борется, тот не побеждает, но это ведь значит, что без побежденных никак не обойтись. А он по себе знает, что побежденный чувствует, — лютую ненависть, жажду мести. Выходит, каждой победой ты наживаешь себе врага.
  Зато вот его зверь [коала] существует, ни к чему не стремясь. Даже не двигается почти, целый день полеживает на ветвях, никому не причиняя вреда. И, похоже, горя не знает. И не сказать, что нелюбим. Напротив, всем нравится, врагов у него нет, и трудно найти существо, пользующееся большей симпатией.

  Нет врагов? Если бы! Сколько ареалов обитания коал пострадало от, мягко говоря, "неугомонных" людей! (познавательная часть книги).

  А вот у людей-"коал", и вправду, вроде нет врагов. Недаром они выбирают быть удобными, ничем не выделяться и полностью подчиниться воле волн. Вот и герой Камю в романе «Посторонний" был таким.

  Ан-нет. Природу не обманешь. Душа похожа на текущую реку, а не стоячее озеро, и если ее течение, включая подводные (они же - стремления), не направлять, то не находя выхода, они могут образовать воронку в душе, черную дыру.

  Выясняется, что в родном городке рассказчика в Швейцарии тема самоубийства так или иначе коснулась каждой семьи. Самоубийства разных людей никак не связаны между собой. Разве что мотивы могут быть похожи, да выяснишь ли это, когда местные жители по природе своей скупы на слова, и развязывать языки не привыкли, а уж на постыдную в тех местах тему самоубийства - тем более.

  "Встроенные" в роман истории дополняют, обогащают, вносят контраст в общую картину. С одной стороны, подтверждая уже сказанное - если ты отказался от борьбы, это не значит, что борьба тебя минует. С другой стороны, иные истории добавили контраста к образу жизни Коалы. Иногда думалось: посадить бы его на тот корабль с заключенными, на котором бесконечные тридцать, кажется, недель люди доходили почти до сумасшествия, а потом снова вернуть его к обычной жизни. Может тогда его эмоции раскачались бы, жизнь заиграла красками, вернув смысл, а прежняя жизнь либо показалась бы раем, либо, глядишь, появилось бы желание, идея, мечта, с которой просто берут рюкзачок и отправляются в путь. В какой разлом человек должен был выпасть во времени, в какой черной дыре оказаться, чтобы считать, что жизнь кончилась?..

  Оспорить весомость этого текста и талант автора для меня не представляется возможным. По весомости другой современный швейцарский автор Петер Штамм (так же как и Бэрфус лауреат Швейцарской книжной премии Schweizer Buchpreis), может не выдержать сравнения. Но там есть другое преимущество: Штамму удалось легкости повествования придать "объем", благодаря метароманическому приему, вложенности романа в роман, где одно отражается в другом как в зеркалах, расположенных по кругу, перекликаясь и с самим собой и с рельной жизнью и другими романами Штамма. Во всяком случае, так его творчество увиделось мне после прочтения двух книг.

  ***

  Роман "Коала" перекликается с книгой - сборником эссе Лукаса Бэрфуса «Stil und Moral. Essays» ("Стиль жизни и мораль"), где Бэрфус высказывает свое небезразличное отношению к "амебному существованию", и, напротив к "бодрствованию души среди заснувших", не раз упоминая родной городишко, который покинул.

  PS.: Ни разу у меня еще мысли не складывались в слова с таким трудом, как при написании этой рецензии. Как-будто ступор, в который впадали жители маленького городка при упоминании о самоубийствах, передался и мне. Я надеюсь, что мой отзыв не оскорбил людей, которые ведут спокойный и оседлый образ жизни. Ни я, ни Бэрфус не имели их в виду. Тут дело в доведении до крайности, когда самому человеку в принципе не может быть комфортно в состоянии, в которое он впал.

  15

  503