Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 июня 2020 г.

  Надгробие человеческой цивилизации

  Если первая книга была хороша и реалистична, если вторая была прекрасна и на грани космоса, то третья - высечена на надгробии датой начала, датой конца и осознанием ничтожности.

  Каждая книга была совершенно не похожа на предыдущую и связывалась по большей части тем, что это все еще планета Земля и все еще вторжение Трисоляриса. И если "Задачу трех тел" было просто достаточно интересно читать, то "Темный лес" был практически любовью. Особенно этой основной идеей, что мы не просто не одни во Вселенной, а вся она темный лес, где между деревьев затаились охотники и ждут, когда же наивная маленькая жертва выдаст себя, излучая в космос все, что только сумеет. Но вот "Вечная жизнь Смерти", она совсем иная.

  Первое, она похожа не столько на книгу, сколько на учебник истории из сверхдалекого будущего. Второе, возникает чувство, что все персонажи существуют в ней просто чтобы были. Они весьма условно прописаны, в них минимум жизни необходимый для того, чтобы автор довел до конца свои теории. Ближе к концу это даже оправдано. Не остается никакой привязанности ни к одному из героев, что правильно ложится в то, что это все не про сейчас, это все не про жизнь, это все про умершую цивилизацию, не успевшую развиться до того уровня, чтобы осознать в полной мере, насколько они ничтожная часть равнодушного мира.

  Если совсем уж честно, то читать тяжело. Большую часть книги просто чередуются гибернация и века/тысячелетия. И даже если где-то по тексту и есть самобичевания Чэн Синь, как она подвела человечество своей бесхребетностью, которую сама она почему-то считает любовью, то для читателя это все равно отстраненный взгляд со стороны на череду событий. Художественности произведения здесь минимально. К концу же и вовсе Лю Цысинь как его двигатели световых кораблей скачет между точками Вселенной, чтобы вписать все, что он задумал, уже забывая вести это плавно по тексту. Хотя что уж там, оно и плавно бы воспринималось сложно, со всеми множествами мелких Вселенных, украденных из общей массы, и уничтожением измерений в двумерность.

  Но знаете, что спасает книгу несмотря ни на что? Ее цикличность. Да, конечно, я и сама первым же делом сказала, что между ними словно нет ничего общего, но. Весь финал в некоторой степени вторит прологу первой книги.

  Маленький коричневый муравей уже позабыл о своем доме. Для погружающейся в сумрак Земли, для звезд, возникающих в небе, прошло совсем немного времени — но для муравья пронеслись тысячелетия. Когда-то, очень давно, его мир перевернули вверх дном. Почва вдруг взмыла в небо, оставив вместо себя широкую и глубокую пропасть, а затем вновь обрушилась, заполняя ее. На краю перекопанной земли возвышалось одинокое черное образование. Такое часто случалось в этом огромном мире — почва исчезала и возвращалась, пропасти возникали и засыпались, вырастали каменные монолиты — как видимые свидетельства катастрофических перемен. Под лучами заходящего солнца муравей и сотни его соплеменников унесли выжившую царицу, чтобы основать новую империю. Сюда, на старое место, он забрел случайно, в поисках пищи.

  Муравей подобрался к подножию монолита, ощущая своими антеннами его давящее присутствие. Поверхность была твердой и скользкой, но все же по ней можно было взобраться. Муравей пополз вверх, движимый не какой-то определенной целью, а лишь случайными процессами в его несложной нейронной сети. Такие процессы шли везде: в каждой травинке, в каждой капле росы на листе, в каждом облаке в небе и в каждой звезде. У этого беспорядочного движения атомов не было никакой цели; потребовалось целое море случайного шума, чтобы цель зародилась.

  Муравей почувствовал дрожание земли; оно усиливалось, и муравей понял, что приближается какое-то гигантское существо. Он продолжил подъем, не обращая на это внимания. Подножие монолита затягивала паутина. Муравей был настороже. Он аккуратно обогнул висящие липкие волокна и прошел мимо паука, который замер в ожидании, положив лапы на паутинки, чтобы вовремя почувствовать добычу. Оба знали о присутствии друг друга, но не общались — неизменно в течение тысячелетий.

  Дрожь дошла до максимума и прекратилась. Гигант стоял возле каменного образования. Он был намного выше муравья, закрывая собой большую часть неба. Муравей был знаком с подобными существами. Он знал, что они живые, часто бывают в этой местности и их действия тесно связаны с возникающими и исчезающими пропастями и появляющимися каменными глыбами...

  5

  422