Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 июня 2020 г.

  Великое в своей омерзительности искусство

  Господи Боже, прости, я глуха к великому искусству. Я не смогла дочитать эту книгу, в чём нижайше каюсь и изъявляю свою безоговорочную готовность нести этот крест до конца дней своих. Я также каюсь в том, что достигнув пика своего возмущения, совершенно импульсивно, швырнула эту книгу в угол и, хотя на книге не осталось ни царапины, у меня не поднимается рука ни подарить эту книгу кому-нибудь, ни продать, так как я считаю её совершенно омерзительной. При этом я признаю, что держать её в доме у меня также больше нету сил, а сжечь её мне не позволяет врождённая любовь ко всему, что состоит из бумаги и имеет международный стандартный номер книги.

  Впрочем, я не совсем бездушна и признаю, что опус Айрис Мёрдок имеет единственное достоинство, ради которого стоило бы презреть свои мучения и дочитать сию книженцию: это изящные и витиеватые рассуждения об искусстве и природе человеческое (большей частью с точки зрения фрейдизма и гомосексуальности), коими книга полна, как чаша, налитая криворуким пьяницей в кромешной темноте.

  Будь я менее чувствительной и или более легкомысленной нетургеневской барышней, я спокойно могла бы закрыть глаза на непозволительную, вопиющую, кошмарную омерзительность персонажей (всех, без исключения) и продолжить заниматься тем, чем занималась в предисловии издателя: растаскивать книгу на цитаты. Однако в середине книги, когда моё терпение кончилось, меня посетило две истины, отрезвляющие в своей очевидности и обезоруживающие в своей несправедливости. Истина первая состояла в том, что отвратительные персонажи, пусть и бывшие такими в сути по задумке (непонятной мною) автора, были мне крайне неприятны настолько, что вся прелесть книги меркла на глазах. Истина вторая состояла в том, что гениальные мысли, то и дело отмечаемые мною на полях разноцветными стикерами, являли собой ничто иное, как пересказ услышанных автором общеизвестных афоризмов, суждений и выводов человеческих.

  Тем самым, книга обесценилась для меня ровно настолько, насколько не имеет для человека мыслящего ценности смываемая втулка.

  Чтобы не быть голословной и не показаться другим рецензентам несведущей (впрочем, введением в эту рецензию я ясно дала понять, что так оно и есть), вкратце вынуждена упомянуть сюжет и персонажей этой книги.

  Как известно, главный герой "Чёрного принца" - Брэдли Пирсон, некий автор, на счету которого: четыре произведения, обойдённых вниманием общества; неудачный брак с элементами психического, социального и экономического насилия; детские и подростковые психические травмы, нанесённые родителями; абьюзивные отношения с собственной сестрой; нелюбимая работа налоговым инспектором; дружба с учеником, популярности которого он неприкрыто завидует, считая, впрочем, его произведения массовым ширпотрёбом; неразборчивость в людях, приводящая Брэдли к страданиям, навязанным каждым, с кем он общается; и наконец - любовь к девушке, годящейся ему если не во внучки, то уж в дочери - точно. Забегая вперёд, скажу, что Набоков, который прежде мне был противен, в сравнении с опусом Мёрдок - поистине прекрасен.

  По Брэдли Пирсону плачут психологи, сексологи, психиатры и собственное достоинство: Брэдли настолько мягок и пассивен, что терпит неприятных людей до конца, до тех пор, пока его шею не сдавит желание вложить её в петлю. К слову, это самое противное мне качество, которое только может быть в людях.

  Даже не знаю, кто из персонажей этой книги может быть омерзительнее Брэдли, хотя достоины его они все. Бомж-интеллектуал Фрэнсис, гомосексуалист, подлиза, попрошайка и наглец? Нахал, патетик, женонасильник и непроходимый тупица Арнольд? Истосковавшаяся по хорошей постельной жизни, ханжа и эгоистка Рэйчел? Непроходимо тупая, экспрессивная, капризная и маникально жалостливая истеричка Присцилла? Абьюзивная и властная Кристиан, обожающая доминировать и стирать людей (а особенно бывшего мужа) в порошок? Жеманная и требовательная, охочая до внимания и честолюбивая Джулиан, сломавшая жизнь всем этим людям? Я пыталась наградить этих людей наиболее достойными эпитетами, но не смогла выбрать из них того, кто был бы мне противен более Брэдли.

  Неудивительно, что жизнь приводит его к такому концу, которого он достоин. Однако больше об этом я сказать не могу, так как, повторюсь, швырнула книгу в угол прежде, чем до него дочитала.

  Если Айрис Мёрдок благодаря именно этой книге была названа "самой английской писательницей", то я прошу человечество привести свои извинения Вирджинии Вулф, Агате Кристи, Джейн Остен, сёстрам Бронте и другим, гораздо более "самым" английским писательницам.

  К слову, так я себе и представляла человека, написавшего эту книгу:

  Засим откланиваюсь.

  11

  479