Рецензия на книгу
Франкенштейн
Мэри Шелли
Barzai18 мая 2020 г.Черти своего омута
Задумка книги родилась в начале XIX века, можно сказать, на спор - но в итоге выросла в нечто более глубокое, чем сиюминутное чтиво. Произведение посвящено выяснению отношений между передовым исследователем и ввергнутым им в жизнь детищем. При этом само детище не является абырвалгом, руководствующимся низменными инстинктами - это сознательное существо, которое все прекрасно понимает и этим пониманием руководствуется. В этом судьбоносное отличие разработки Франкенштейна от привычного образа зомби, руководствующегося позывами, а не мыслями. И поэтому в данном произведении детище Франкенштейна по мере раскрытия вызывает сочувствие - наряду с прочими героями, среди которых негодяев-то и нет.
Произведение представляет собой последовательные записи, сделанные двумя людьми: собственно Виктором Франкенштейном и путешественником, который подводит читателя ко взаимодействию с записями Виктора. По мере повествования рассказ ведётся и от лица беглого монстра - но передается он опять же в записках Франкенштейна. Сами события мало того, что развиваются стремительно - так ещё и оказываются наполненными трогающими за душу моментами. В плане мрачности роман является очень атмосферным - и эта атмосфера, отсутствуя изначально, постепенно заполняет собой благородный мир семьи исследователя. Писатель уместно сопрягает нагнетание настроения с событиями, происходящими в жизни Франкенштейна - поэтому книга, будучи наполнена смысловым содержанием, читается с высокой скоростью. Иными словами, произведение является и захватывающим, и погружающим в размышления.
Книга, написанная за полвека до возникновения психоанализа, стала пророческой: поскольку показала, что все, что создано нами, является частью нас самих - и в любом случае уйдет только вместе с нами, так что надо суметь примириться с этой своей стороной. Оживший мертвец является полноценным героем повествования наравне с людьми, не уступая им по уму и значительно превосходя по силе. Подобно фрейдистскому "Оно", он является истинным двигателем повествования, даже если сами люди отказываются это признать - и этот отказ признания монстра "за своего", отказ предоставить ему общность и добрые чувства, превращает зарождающийся Эрос в безостановочный Танатос.
8458