Рецензия на книгу
Чтец
Бернхард Шлинк
zasuha_kondrat23 января 2012 г.Мой друг, А.!
Прочитал Ваше письмо с рекомендациями и прилагающийся к нему роман немецкого профессора Шлинка. Предельно открыто поведаю, что «откровения Михаэля» и его история у меня вызывают неоднозначные чувства. Абсолютно согласен с Вами, что события, происходившие в эсэсовских лагерях, гонения еврейского народа, работа «машины смерти», заслуживают внимания современного читателя. Мы обязаны знать историю того времени и уметь проводить глубокий анализ, а главное делать выводы о степени виновности и ответственности людей, участвующих в тех событиях. Действительно, понятие «второе поколение» вызывает у нас противоречия. Мы сочувствуем и презираем, испытываем боль и ощущаем чувство долга, осознаем страх людей и принимаем вечность этой проблемы.
Однако, затрагивать такие глубокие темы, поверхностно пройдясь по фактам, «насыпая» множество выдуманных действий, на мой взгляд, неправильно. Вышел простой и очень скупой дневник с претензией на решение главных вопросов ХХ столетия по борьбе с фашизмом. Лишь тот факт, что вся эта история касается судеб и жизней сотен тысяч людей, ставших заложниками фанатичных чистильщиков «арийской рассы» в кровавое, беспощадное время, заставил меня дочитать роман до конца и к уверенным двум звёздам, скрипя зубами, подрисовать третью.
Вы уж простите меня, мой друг, и постарайтесь понять, чем были отвлечены мои мысли. Любви не увидел, как, собственно, и Вы. Образ Ханны подан настолько скупо, что представить и понять её отношение к событиям, да и вообще нарисовать ее портрет не удалось, получил лишь общее представление. Обращаю внимание, что повествование ведётся от имени главного героя, стало быть, он сам так захотел нам подать эту женщину. Я не увидел любви ни с её стороны, потому как он о ней нам не сказал и даже не пытался, ни с его, всё по той же причине. Что угодно, только не любовь!
Да и в остальном, схожие эмоции. Обращение подсудимой к суду, например, и недоумение председательствующего, отсутствие попыток пресечения - это вовсе нелепая выдумка. Особенно если учесть тот факт, что главный герой, рассказывающий нам эту историю, будущий юрист и историк права, пусть даже ступивший на этот путь совсем не по призванию. А идея с неграмотностью надзирателя одного из самых крупных концентрационных лагерей СС? Ну, это же кошмар. Замечу, не просто надзирателя, а представителя администрации, человека, имеющего право решать очень важные селекционные вопросы, выполнять чистки и проводить коррекцию режима заведения. Нацисты вели глубочайший идеологический и рассовый отбор в эти ряды. Они знали о повышенном внимании к этим учереждениям мировой общественности и прекрасно понимали о том, что пишется история. Поэтому допуск неграмотного человека, да ещё и с достаточно сомнительными волевыми качествами, в ряды надзирателей самой известной в Европе «машины смерти» считаю абсолютно недопустимым. Обращаю Ваше внимание на факт наличия у каждой обвиняемой собственного адвоката. Более того, автор подает это заседание так, что мы вовлечены в споры и препирательства защитников. Позвольте, но это уж совсем. Действительно имеет место участие в процессе нескольких адвокатов, особенно в масштабных делах и с большим количеством обвиняемых. Однако принять тот факт, что возникают споры в период установки степени вины каждого обвиняемого и это после проведенного следствия и согласованной работы всех субъектов стороны защиты, я не могу. Не без удивления узнаёшь, что сторона защиты не владеет информацией о неграмотности своего клиента. Любое следствие предусматривает заполнение бумаг, чтение дела, и не увидеть этого адвокат просто не мог. И такой важный и, по сути, ключевой элемент дела как донесение, сто процентов прорабатывался в досудебном порядке. Всё это вряд ли соответствует реальности и, естественно, не дает мне возможности проникнуться этой историей до конца.
Простите, но и мелочи своим количеством помогают усилить эту общую картину негатива. Абсолютно не понятен приём автора, используемый в описании встречи Михаэля и Ханны в суде. Создаётся впечатление, что этого человека он видит каждый день, и сам факт встречи ничего у него не вызывает. Озвученные подозрения коллеги по семинару через много лет о связи с подозреваемой абсолютно ничтожны, ни на чём не основаны и просто смешны. А самое главное, описание событий, за которые герой себя корит и рвет на части. Отчетливо прописан поход к судье. Фразы из уст Михаэля смело убеждают нас, что он однозначно затронет тему, с которой пришёл. И что? Ничего! Ровным счетом ничего! Поражает даже не то, что отсутствовал сам диалог об обвиняемой, а то, с каким кощунством автор увёл читателя от него.
Идея с чтением для Ханны достаточно удачная, но то, как поданы эмоции героев на этот счет в первой части произведения, меня просто ужасает. Согласен, несколько компенсируется недосказанность о чтении книг главными героями в последних главах, однако, принять за основу эту линию, даже запечатлеть ее в названии, а коснуться лишь фактов без обрамления, на мой взгляд, не очень порядочно.
А безумный поток вопросов Михаэля самому себе? Вопросов без ответов и даже без попытки поиска, без малейшего намека на него.
Возможно, я придираюсь к «Чтецу», и всему виной его малый объём: заключить в таком количестве страниц качество и глубину, затрагивая подобные масштабные темы, просто невозможно.
Я шагаю от мысли к мысли, от идеи к идее и, безусловно, своими рассуждениями вызову массу «фу», в лучшем случае, у почитателя этого произведения. Но поймите, мой друг, я хотел бы видеть не обрисованные и придуманные рецензентами и критиками догадки, а мысли и мнения героев. В любом случае, роман достоин внимания. Спасибо за рекомендацию!
С уважением, К.!
Роман немецкого писателя и профессора восточноберлинского университета им. Гумбольдта Бернхарда Шлинка «Чтец».1421