Рецензия на книгу

• 

  Elrie23 января 2012 г.

  Прим.: этот отзыв написан давно, и, возможно, сейчас он был бы не таким восторженным, т.к. с тех пор прочитано уже немало - но пусть уж будет в первозданном виде ;)

  «На следующий день никто не умер». Этой фразой начинается роман португальского писателя Жозе Сарамаго «Перебои в смерти». Золотая мечта человечества – никогда не умирать – сбылась в одно мгновение: в целой стране смерть словно бы исчезла. Вы уже думаете, что жители этой страны стали новой бессмертной расой вроде эльфов? В таком случае, вы глубоко ошибаетесь. Да, умирать люди перестали, но стареть, болеть и впадать в кому – нет. Последствия нетрудно себе вообразить. Только представьте себе: тысячи людей зависли в состоянии между жизнью и смертью, уже не живя, но лишь существуя, и не в силах прервать это мучительное существование. Выход, в общем-то, есть: за пределами страны люди продолжают умирать, как положено; вопрос лишь в том, считать ли вывоз за границу тех, кто должен умереть, но никак не может, убийством, или нет. На мой взгляд, сия проблема очень напоминает бесконечные дискуссии по поводу эвтаназии, только даже еще хуже. Нет, вы только задумайтесь: когда человек уже ничего не может и не хочет в силу вполне объективной причины – той, что ему пора бы уже переродиться, или отправиться на небеса, или в ад, или куда там еще велит ему религия – ну не ханжество ли считать исполнение последней воли такого человека – убийством? Не ханжество ли ухаживать за человеком, уже не способным о себе позаботиться, и при этом думать о нем, как об обузе?..
  В критической ситуации становятся видны все недостатки общества. Нашлись те, кто посчитал исчезновение смерти великим благом и наградой, нашлись и те, кто отыскал способ на этом нажиться… В довольно щекотливой ситуации оказалась Церковь, так как непонятно, как теперь людям попадать в рай или в ад, и как вообще объяснять происходящее с точки зрения религиозных доктрин. Впрочем, эти-то всегда выкрутятся, ведь у них есть универсальная отговорка: «Всё в руках божьих».
  Так вот, когда достигнуты хрупкие компромиссы почти по всем вопросам, возникшим в связи с исчезновением смерти, она возвращается. Но теперь каждый, кто должен умереть, будет предупрежден за неделю, чтобы он успел попрощаться с близкими и уладить все дела. Вроде бы благое начинание, но так ли хорошо это на самом деле? Да, такой банальный, тысячу раз встречавшийся во флэшмобах вопрос: «Если вы узнаете, что умрете на следующий день/через неделю, то как проведете это время?». И все совсем не так просто, как кажется, и проблема тут скорее психологическая и связанная с фактом получения предупреждающего письма. Если задуматься: что, по сути, изменилось? Люди умирали и продолжают умирать, так заведено, только теперь у них есть немного времени, чтобы, как уже было сказано, провести его с максимальной пользой. Но есть одно большое жирное НО: беспорядок в умах, порожденный постоянным ужасом ожидания, страхом, что вот уже завтра ты можешь получить лиловый конвертик с простой и незамысловатой подписью «смерть». Именно так, со строчной буквы. Дальше додумать можете сами.
  Да, надо сделать маленькое лирическое отступление и упомянуть о некоторых особенностях авторского стиля. Во-первых, он, как бы это сказать, витиеватый, с многочисленными отступлениями и размышлениями. Во-вторых, ни один персонаж в книге назван не по имени, а по социальной роли, что, конечно, несколько обезличивает их, но какие-то наметки, легкие, едва уловимые черточки присутствуют, хотя их и мало. В-третьих, диалоги здесь не вычленены из текста. То есть нет ни кавычек, ни привычных тире – диалог может начаться неожиданно, перемежаясь авторскими ремарками. И оттого иногда тяжело их, эти диалоги, воспринимать. С другой стороны, все вышеуказанные особенности стиля как бы смягчают негативные эмоции, вызываемые общей депрессивностью описываемой ситуации. Так, например, мне запомнилась и заставила улыбнуться фраза «министр сообщающихся сосудов». Почему этого министра так прозвали, я рассказывать не буду, так как такие мелочи приятнее всего узнавать самим.
  Теперь, когда сделано необходимое отступление, следует сказать и о том, что примерно с середины книги нам показывают саму смерть. Да-да, ту самую – скелетик в черном балахоне и с косой. Помимо самого описания смерти, ее занятия и ее обиталища, в этой части романа наличествует некоторое количество любопытных мыслей и философских размышлений, которые, однако, уже не слишком впечатлили меня. Вероятно, если бы я не спала на семинарах по философии (и вовсе не потому, что мне было скучно, а потому что то были первые пары и жутко хотелось спать), мне было бы интересно сравнить, к какой концепции ближе всего эти идеи, но – увы. Ну да ладно. Новый всплеск читательского интереса вызвал у меня тот момент, когда одно из писем смерти вернулось к ней. А потом еще раз. И еще. И смерть сама решила посмотреть на этого человека, который должен был умереть, но возмутительным и совершенно непонятным образом умудрялся этого избежать. Почему случился такой парадокс, автор не объясняет, предоставляя подумать об этом читателю. Свои предположения я высказывать не буду, так как, во-первых, иначе вам не так интересно будет читать, а во-вторых, у них слабое логическое обоснование.
  «На следующий день никто не умер». Этой фразой начинается роман – и этой же фразой заканчивается. И этот сюжетный прием меня несколько ошарашил и одновременно привел в полнейший восторг! По моему нескромному мнению, это просто великолепный в своем изяществе ход, порождающий в голове множество новых вопросов. Какова была причина первого перебоя в смерти? Была ли она хоть чем-то похожа на эту? Каковы будут новые последствия? Есть ли разница в том и этом перебоях? Учтет ли общество свои ошибки, или вновь будет повторять их? И еще многие другие. Словом, это та книга, которая заставляет о многом задуматься, и прочитать ее, несомненно, нужно обязательно. А если вас еще не убедили мои доводы, то обратите свое просвещенное внимание, как говорит наш препод по исследованию операций, на то, какую огромную рецензию я написала на эту книгу, чего за мной давно не водилось, и я не помню, водилось ли вообще когда-нибудь. А сама книга читается быстро, несмотря даже на витиеватый авторский стиль и некоторые заумные словечки, – ведь в ней всего каких-то 300 страниц.

  9

  16