Рецензия на книгу

• 

  EugeniaR55516 апреля 2020 г.

  Мне горько видеть отрицательные отзывы.

  Впервые я прочитала этот роман в 1990 году, когда мне было девятнадцать лет. Это было мое первое знакомство с творчеством братьев Стругацких. Случился импринтинг.

  С тех пор я перечитывала его два раза. Лет десять-пятнадцать назад и сейчас. Я все еще под впечатлением, поэтому сумбурной будет моя рецензия. Взяться же за нее меня сподвигло достаточно большое количество отрицательных отзывов от молодых людей, которые роман не просто не поняли, но записали в плохие и скучные. Уж плохим и скучным он точно не является, хотя о вкусах, конечно, не спорят.

  В этот раз я методично читаю/перечитываю все работы Стругацких, и этот факт сыграл важную роль в восприятии романа. Теперь я хорошо представляю, что такое Мир Полудня. Это высокоразвитое общество, сложившееся на Земле где-то к середине XXII века. Братья представляли это общество коммунистическим, но для тех, у кого это слово вызывает оскомину, можно назвать его просто гуманистическим. То есть, обществом, где человек являет собой безусловную ценность, где каждый развивается в меру своих способностей и занимается тем, что любит. Дети в XXII веке получают воспитание и образование в школах-интернатах. Повествование и начинается с небольшой зарисовки из жизни трех ребят, двух мальчиков — Пашки и Тошки — и их подруги Анки, за внимание которой они соперничают. Как мы увидим в конце книги, эта дружба свяжет их на долгие-долгие годы. Эта вставка также бегло описывает характеры героев, которые предстанут перед нами уже взрослыми очень далеко от идиллической Земли: порывистого эмоционального Антона и рассудительного практичного Пашки.

  В тридцать с небольшим бывший Тошка, Антон, уже пять лет работает под прикрытием на далекой планете в королевстве Арканар и известен ее жителям как благородный аристократ дон Румата Эсторский. Отправил его на эту планету Институт экспериментальной истории. С помощью камеры, встроенной в обруч, который Дон Румата носит на голове, Институт получает всю необходимую информацию о происходящем на далекой планете. Планета находится на феодальной стадии развития со всеми вытекающими последствиями, и, согласно базисной теории, на которой строится работа земных историков, сюрпризов от такого общества ждать не приходится. Коллеги Антона, включая старого друга Пашку и старшего товарища и наставника Александра Васильевича, догматично придерживающегося базисной теории, периодически с ним встречаются в явочной избе и обсуждают разные проблемы по мере их накопления. Но никто из них не хочет слушать Антона, пытающегося доказать, что развитие Арканара выбивается из скучной предсказуемости базисной теории. “Нервы”, — думает старший товарищ. Ведь уже несколько землян задолго до Антона срывались и устраивали всякие бесчинства, не выдержав давления темных нравов. И только под конец истории, когда будет уже слишком поздно, окажется, что Антон был прав.

  Для романа, опубликованного в 1964 году, поразительна откровенная критика революции (хотя именно тогда ненадолго открылось окно возможностей для размышления о противоречиях социального развития). Все революции через какое-то время приводят к тому же, от чего пытались освободить людей. Вот что думает Румата о главном революционере планеты Арате Красивом, в которого еще в детстве они играли: “Ты еще, может быть, свалишь Орден, и волна крестьянского бунта забросит тебя на Арканарский трон, ты сровняешь с землей дворянские замки, утопишь баронов в Проливе, и восставший народ воздаст тебе все почести, как великому освободителю, и ты будешь добр и мудр… И по дороге ты станешь раздавать земли своим сподвижникам, а на что сподвижникам земли без крепостных? И завертится колесо в обратную сторону. И хорошо еще будет, если ты успеешь умереть своей смертью и не увидишь появления новых графов и баронов из твоих вчерашних верных бойцов. Так уже бывало, славный Арата, и на Земле, и на твоей планете.” То есть, нельзя перепрыгнуть через целый этап исторического развития и навязать обществу более прогрессивную модель, когда общество к этому ещё не готово. Это намекает и на Россию начала XX века, не прошедшую в полной мере капиталистический этап развития, но попытавшуюся перепрыгнуть в социализм.

  Происходящее в Арканаре главный герой называет фашизмом. Тот факт, что эта чума неожиданно поразила феодальное общество вопреки ожиданиям историков, иллюстрирует более широкую идею — “серые” (уничтожающие культуру, искусство, науку и просвещение), а за ними и “черные” (осуществляющие абсолютный террор и потому уничтожающие вообще все) могут случиться с кем угодно когда угодно. Например, в стране строящей социализм (не даром главного злодея зовут Дон Рэба — как говорят, в честь Берии). Или в демократическом обществе (см. “У нас это невозможно” Синклера Льюиса). Ну, или в средние века, как в данном случае.

  Ужасы, творящиеся вокруг эмоционального и эмпатичного Дона Руматы, не могут не действовать на него разрушительно. Его старший товарищ сочувственно констатирует: “в каждом из нас благородный подонок борется с коммунаром. И все вокруг помогает подонку, а коммунар один-одинешенек”. Оставшийся один на один со стремительно усугубляющимися обстоятельствами коммунар в Доне Румате все-таки не выдерживает…

  Я могла бы цитировать эту книгу огромными кусками. Спустя тридцать лет после первого ее прочтения я вижу еще больше глубоких мыслей и неразрешимых философских вопросов, которыми она плотно набита. Четких ответов на эти вопросы нет ни в истории, ни в культуре, ни в романе. По-прежнему, каждый из нас будет искать их сам и мучиться из-за отсутствия ясности. При этом роман служит крепким дружеским плечом, на которое хочется опираться в сложные времена.

  Роман очень эмоционален, и он может занять своё место в вашем сердце минуя рассудок. Чтобы полюбить его, наверное, просто нужно быть немного романтиком и идеалистом. Если же вы человек разума, последний абзац для вас.

  Одним из главных лейтмотивов всего творчества братьев Стругацких является непререкаемая важность знания и просвещения для развития человека и человечества. Мне кажется, именно отсутствие достаточного интереса к истории, философии, политике, социальной психологии приводит к тому, что некоторые читатели считают это произведение непонятным и скучным. Если к перечисленным областям у вас не лежит душа, пожалуйста, не читайте эту книгу. Она вам не понравится. Отложите ее в сторону. Подождите. Прочитайте ее лет через двадцать, если захотите. И, надеюсь, к этому вас сподвигнет собственное любопытство, а не желание убедиться в предсказательной силе искусства, сконцентрированной в крылатой фразе «Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные».

  13

  832