Рецензия на книгу

• 

  Аноним5 декабря 2011 г.

  So, so, so…

  Во-первых, это действительно отличная книга. Отлично написанная. Уютная. Увлекательная. Стыдно признаваться, но мои скудные сведенья о ней раньше исчерпывались т/с «Бригада» и выкриком Ольги как-то на кухне: «Я так не могу! Я не Джейн Эир! Я обычная баба…» – ну и далее по тексту, после чего это имя в моем подсознании стало ассоциироваться… нет, не с тем. С некой героиней, железной женщиной, именем нарицательным и… Как-то само собой… соединилось с Жанной д`Арк)) Забавно, правда? Ну, а теперь о книге, принесшей мне прозрение. Точнее, о сюжете.

  Как уже писала Тришка, безумно радуют первые главы. Нетривиальные, сильные, заставляющие чувствовать, переживать, испытывать горечь, раздражение, злость… И заставляющие читать все дальше, дальше и дальше…

  Что можно сказать об этом периоде жизни Джейн? Мне было ее безумно жаль, я ненавидела ее родственников до зубного скрежета, но она очень правильно заметила, что не так они и виноваты, как оно сразу малюется. И что тётю Рид вполне можно понять. Тебе на шею вешают ребенка, который тебе не нужен, вешают и привязывают. И ты ничего поделать не можешь. Весьма логично, что ты будешь его ненавидеть. Искренне, совершенно искренне. Да, эта женщина ни на миг мне не симпатична, но ее вполне можно понять. И еще вспоминаются Гарри и Дурсли. С аккурат точно такой же ситуацией, если не хуже… Ребенок же не собачка, это ответственность, колоссальные силы, терпение… Да и деньги. Тут бы своих вытянуть, долюбить, не проглядеть… А тебе еще: получите, распишитесь. И за что? За то, что сестра твоего мужа выскочила замуж за бедняка и померла от чумы, поперевшись «спасать страждущих»? Или за то, что твоя сестрица решила стать великой волшебницей и перебежала дорожку Темному Лорду? А ты-то, кто бы ты ни был, тут причем? И чем ты обязан приблудышу? Я бы не стала воспитывать чужого ребенка. И оставила бы за собой право считать себя чистой перед своей совестью. Так что… Нам же не показали это же произведения глазами тети Рид? А я могу и набросать, если время будет… Все вполне и вполне закономерно…

  Как и закономерно поведение Джейн в этот период, ведь девочка сама лично тоже не в чем не виновата. И ее искренне жаль.

  Закономерно ее поведение будет и в период Логвуда, который тоже очень сильно и хорошо прописан. Это отличная часть в книге. Сильнейшая.

  С отбытием из пансиона заканчивается история угнетаемой девочки-сиротки и начинается любовный роман. Теоретически, книга могла бы начаться и отсюда – с приезда в Тенфилд. Но этот уже роман все еще пока увлекателен и несколько непредсказуем, хотя и банален – но не стоит забывать, что он был скорее основой, чем штампом. И потому нельзя сгоряча обвинять автора в банальности.

  Итак, все отлично и хорошо, интересно, несколько запутано, с элементами детектива. Однако не могу не признать, как я уже писала, что меня стало несколько коробить еще до наступления роковой 28-й главы. А именно после того, когда Джейн было сделано, наконец, предложение. Потому что у мадмуазель начался сильнейший «синдром Октава» – она стала вести себя нагло, дерзко, незакономерно. Однако, учитывая то, что Рочестеру это нравилось, можно назвать ее тонко чувствующей, умелой кокеткой. Минус в том, что «официально» она чистая, светлая и нежная христианина. Но это ладно.

  Весь мой мир уважения и любви к ней был разрушен Джейн от 28-й главы. Ибо от нее девочка начинает вести себя не только до противного подло, но к тому же еще и глупо. А я ненавижу глупость. Но поговорим сначала о подлости, ибо глупость поведения ясна (надеюсь). Так вот.

  Джейн Эир считают образцом любви, мученицей ради любви, героиней любви. Но она всего лишь мученица ради себя и порядочная эгоистка. Рочестер очень верно заметил в одной из последних глав, что Джейн любит страдать. Такой уж у нее характер. И она могла бы вполне уехать с Сент-Джоном, дабы быть несчастной ради самоудовлетворения. И в браке счастливой она могла бы быть только с Рочестером-инвалидом, чувствуя себя мученицей, героиней. А иначе – нет. Ведь нам же ясно показали ее «счастье» накануне первой, расстроившейся свадьбы. Эта девушка напоминает мне Асю из «Принцессы…». Так вот. Нам говорят о любви? И что же эта любящая делает, когда ее любимый попадает в беду? Когда она особенно нужна ему? Когда нужно понять, помочь, поддержать? Когда человек, бывший несчастным всю жизнь, в секунду теряет внезапно обретенное счастье? Когда под ним проламывается тонкий лед, отделявший от бездны? И он начинает падать в эту бездну на ее глазах. Человек, которого она… любит? О, и что она делает? Сбегает. Не то что ни сказав ни слова – не удосужившись написать ни строчки. Убегает так, чтобы ему точно было ясно, что ей будет плохо – чтобы он еще и в этом обвинил себя. Ему же мало! Он же, такая сволочь, чуть не сделал из бедной порядочной христианки любовницу! Как он мог, как осмелился? У него же уже был сорель жен на Востоке, две любовницы в деревне, три в городе, роман со служанкой Лией, недвусмысленные отношения с садовником и подозрительные виды на собаку Лоцмана! Ах, чертов извращенец! Отступник веры! О, он заслужил наихудшего, этот безнадежно в нее влюбленный человек, у которого, правда, есть жена – даром что она сидит на цепи и пытается перегрызть горло всем своим родственникам совершенно буквально. О, разумеется, если у человека есть такая жена – другая возлюбленная для него может стать только любовницей. А кем же еще?! И, конечно, благородная мадам Эир не могла пойти НА ТАКОЕ ради счастья своего любимого. Нет, она предпочла сначала его помучить, довести до отчаянья, искалечить, потом помучить еще – и тогда героически пожалеть.

  Конечно же, она могла бы быть с ним счастливой, только если он будет унижено чувствовать себя обязанным, зависимым, принимающим жертву. Очень по-христиански дождавшись, пока «законная супруга» сиганет с чердака, благородная Джейн Эир соизволила «прийти из ночи» к достаточно наказанному «извращенцу» и с тяжким вздохом принять его извинения за то, что он пытался ее обмануть. О, сильнейшая из женщин, величайшая из любивших.

  Вы знаете, что такое настоящая ЖЕРТВА? Это когда жертвуешь самым дорогим, самым ценным. Наплевав на все – ради блага кого-то. Вот тогда это ЖЕРТВА. Не каждый обязан ее приносить, но чтобы называться красивым словом, благородным, великим – надо поступить ТАК. Вот если бы она поступилась самым ценным для нее тогда – своей верой и своими принципами – вот тогда это была бы ЖЕРТВА. А убегать лесом, глупо выбрасывать все деньги, забывать в каретах вещи и умирать от голода в поле… Это игра с самой собой и самообман, желание чувствовать себя жертвой. Но это не значит стать ею…
  …а говорить об огромнейшей любви тут… лицемерно, смешно, глупо. Куда уж тут любовь к кому-то, кроме себя? Еще и неосознаваемая самой собой – что свидетельствует, к тому же, о тупости. Джейн такая же христианка, как и Сент-Джон.

  О, это еще один колоритный персонаж, пусть во время его речей мне и хотелось спать наиболее. Он такой… Нет, он вполне себе такой, очень жизненный. Только умиляет окончание романа, где автор утверждает то, что его душа добилась рая. Смешно, право! Рая нельзя добиться. Если уж исходить из догматов христианской веры, то гореть кузену несостоявшейся любовницы Рочестера в аду ярким пламенем. Ну, нельзя, нельзя жить только тем, чтобы заслужить себе место в раю. Именно заслуживая его. Ведь все добрые дела, все старания и каждое слово были сделаны и сказаны этим персонажем «для галочке» в списке добрых дел, чтобы в итоге попасть в рай. Так выслуживаются лицемерные, подловатые людишки на крупных предприятиях. Но нельзя сделать себе карьеру на небесх. Смешно. Да и тщеславие не зря считается смертным грехом, наитягчайшим, самым первым. Куда более тяжким, чем все заповеди типа «не убий, не укради, не прелюбодействуй» и прочее. Куда уж Сент-Джону в Рай-то, после такой жизни?..

  
  …помимо всего этого в книге есть основы грядущей тысяче мыльных опер. Наследство, невероятные совпадения, имя которым «Дядя Джон – всей округе дядя», любовь, жертвы, трагедии, жены-сиделки у постели инвалидов. Я бы сказала, что это банально, но, все же, 1814 год. Потому промолчу. Хотя за дядю Джона и голоса сквозь горы и леса я бы поговорила с автором «по душам». Но не так за голоса, как за дядю Джона. Ох уж мне эти «пути господни»… А что до религии, то я не буду рассматривать роман с ее точки зрения. Ибо он вновь и вновь доказывает, сколь религия очерствляет, отупляет и лишает человека тех черт, которые мы привыкли считать «человеческими».

  p.s. Я не знаю, куда тут втиснуть еще пару слов о поведении Джейн в доме ее найденных по средствам вездесущести дяди Джона, родственников, еще до того, как маэстро Джон скрепил их родство своей кончиной. О, эта женщина вела себя потрясающе. Придя в себя после того, как оборванной нищенкой лишилась сил у порога добрых людей, Ее Высокомерие тут же задрало носик и показало зубки. Как смеете вы называть меня нищенкой? Сделайте мне то, сделайте мне это. То-то и то-то мне не нравится, это-то и это-то я делать не буду, здесь-то и здесь-то я, так и быть, уступлю. Вы чувствуете себя обязанными? Очаровательное поведение для приблудившейся приживалки. Что же, раз будущие родственники (вперед, дядя Джон!) это стерпели, – мои аплодисменты Джейн: поставила всех на место сразу, нашла поводья и уселась на козлах. «Умница, дочка» (с) Так держать!..

  пи.си. впечатления от 28 и дальше, записанные ранее:

  Записки сумасшедшего…

  
  С 28-й главы «Джейн…» начинаются сильно нервирующие записки сумасшедшего. Я, с моей привычкой пропитываться читаемым произведением до конца, с трудом переношу подобное. О-о, quel? Я так не люблю, когда люди ведут себя по-идиотски! Ушла она, вашу бабушку! И теперь такая несчастная спит в поле и ест овсянку для свиней! И мне должно быть жалко эту дуру?! Эгоистичную, к тому же? Мало того, что Госпожа Благодетель бросила возлюбленного, которому впору застрелиться, так это бы ладно – эгоизм и эгоцентризм у человека в природе! Но она, вместе с тем, причиняет страдания себе – и ладно бы душевные! Она хватает карету и уезжает прочь ровнехонько на столько километров, за сколько смогла заплатить! Конечно, проедь она только половину этого пути и на оставшиеся деньги дай в газету объявление и купи ужин, – Рочестер бы нашел ее неминуемо и скоро, небо прокляло навеки, а совесть задушила бы во сне! О, как я ненавижу идиоток… Я не могу их жалеть, сколь бы плохо ей не пришлось впоследствии. Читаю «главы скитаний» с отвращением и зевая. Мадам Я-Так-Люблю-Когда-Мне-Плохо и правда впору подохнуть от голода в поле. И мне ни на секунду не будет жаль эту мученицу-эгоистку с овсяной кашей вместо ума.

  p.s. она еще и забыла в карете все свои вещи. Конечно, зачем же ей вещи? С ними же не интересно…

  19

  238