Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 февраля 2020 г.

  Книга картофельных очистков и пирога из банальностей

  22 Февраля 2020

  Берроуз Энни

  Дорогая Энни!

  Так как автора уже нет в живых я обращаюсь к вам как к соавтору этого произведения.

  Хочу возложить на себя неблагодарную миссию и выступить в роли критика вашей книги. Писать негативно о книге, это всегда тяжело, любители книг как никто это понимают, а вот писать плохо о книге, которая получила звание бестселлера еще и опасно. Девизом вашей книги стала фраза: «Хорошие книги начисто отбивают охоту к плохим» и если раньше я бы с этим согласилась, то теперь я стала сомневаться, иначе как объяснить, что ваша книга признана хорошей.
  Ваша книга весьма слаба, посредственна и банальна, и все бы ничего останься она в ряду подобных ей, и затеряйся она на полках себе подобных бульварных женских романов. Но когда примитивное чтиво возносится до небес и начинается массовый психоз, это страшно. (Фашизм, кстати, начинался с массового психоза, но это я так, просто на ум пришло).

  Но вдруг, я все-таки не права? Не могут же миллионы мух ошибаться. Может действительно книга так хороша как утверждают американские писательницы Элизабет Гилберт и Стефани Майер, печатные издания The Guardian и «Прочтение» и 95% положительных отзывов от прочитавших (как и у «Анны Карениной» к слову сказать). Поэтому я и решила обратиться к вам, кто как не автор откроет суть и может объяснить некоторые нюансы.

  
  В первую очередь меня очень заинтересовала работа английской послевоенной почты.

  Вот вопросы, которые не дают мне покоя:
  Она была абсолютна бесплатна?
  Она была очень быстрая и регулярная?
  Сколько раз в день забирали письма из почтового ящика?

  Вас, наверное, удивят эти вопросы, но, дело в том, что я еще помню период бумажных писем, сама посылала и получала письма, и конечно, помню работу почты сначала советской, а потом ближнего зарубежья (как тогда это называлось). Так вот, работа английской послевоенной почты просто поразила меня своей скоростью доставки и дешевизной. Например, Джулиет и Маркхэм Рейнолдс обмениваются письмами по семь (!) раз на дню. Я перебрала в голове всевозможные варианты, но единственное что мне пришло в голову это обмен письмами с помощью голубиной почты. Но ведь это так интересно, почему же вы это никоим образом не упомянули в своей книге?
  Поражает так же дешевизна и доступность почтовых отправлений, иначе чем объяснить, что, находясь в одном городе Джулиет чуть ли не ежедневно пишет своему другу издателю, да еще и по одной фразе, не считая приветствия, в письме от 25 февраля 1946г. всего одно (!) слово. Я никогда не встречала в реальной переписке бумажные письма, состоящие из пары фраз, а тем более с одним словом. А вы?

  Раз уж я затронула тему о технической стороне, то сразу хочу прояснить вопрос и транспортного сообщения между островами Британии и Франции в послевоенное время. Скорость передвижения меня тоже потрясла, так 16 июня Амелия пишет письмо Реми Жиро во французский хоспис изъявляя желание ее навестить, а через пять дней 21 июня они уже находятся на севере Франции в Лувье! Всего пятьсот километров скажите вы. Да, но послевоенное передвижение через границы, да еще по дорогам Нормандии. Кстати, прикладываю фото как выглядела Нормандия в 1945 году.
  

  Очень надеюсь на ваши разъяснения на эти моменты, которые для меня пока выглядят в вашей книге весьма абсурдными.

  
  23 Февраля 2020

  Дорогая Энни!

  Я так и не получила ваше письмо, не знаю с чем это связано, может с тем, что я его никуда не отправляла, а может сегодняшняя почта не так хорошо работает, как в послевоенное время в Англии. В общем это останется пока загадкой, но я еще не теряю надежды что вы мне ответите, а потому я опять перейду к вопросам, которые у меня возникали по ходу чтения вашей книги.

  
  Почему вы выбрали эпистолярный жанр, хотя вопрос этот скорее всего риторический.

  Я, конечно, представляю, что вам он кажется намного легче, например, не надо сочинять диалоги, или не надо пространно описывать сцены быта и природу, тем более что у вас это из рук вон как плохо получается. Например, я очень долго пыталась представить себе вот такую картину:

  
  «Впрочем, едва остров показался вдали, я забыла о смерти, настолько красиво солнце, вышедшее из-за облаков, посеребрило прибрежные утесы».

  Мне очень трудно представить себе как солнце может серебрить, да еще и камень, никогда такого не встречала. Но это бог с ним, может даже и такое быть в определенное время года, под определенным углом, при определенных погодных условиях и солнце действительно посеребрило.

  Больше всего меня удивило, что ВСЕ, абсолютно все участники переписки пишут в одном стиле. Т.е. и Старик Эбен, и пятнадцатилетняя Салли, и Амелия Моджери и Доуси и все остальные. У всех одинаковая манера повествования и стиль написания. О чем бы они не писали, чтобы они не рассказывали все они высказываются в одном сдержанно повествовательно положительном стиле, лишь в стиль самой Джулиет добавляется чуть больше так называемого английского (с большой натяжкой) юмора. Если бы не имена, то отличить одно письмо от другого не получилось бы вообще. Даже письма так называемого отрицательного героя от положительного ничем не отличается. Почему «так называемого»? А потому, что все отрицательные, как, впрочем, и положительные качества ваших персонажей так условно банальны, так клишировано шаблонны, что просто по сравнению с ними пирог из картофельных очистков выглядит съедобнее.

  Даже не буду спрашивать кто послужил прообразом главных героев. Судя по их «нашпигованности романтичностью» это явно абсолютно женский вымысел авторов. Все это так очевидно, что с первых же строк появления главного героя я уже знала чем закончатся их отношения с Джулиет, а при первых упоминаниях о появлении «безупречного» мужчины сразу поняла, что нас будут мариновать мучительным выбором героини, но увы и ах, вам этого не удалось, так как это тоже было очень банально и предсказуемо.

  
  24 Февраля 2020

  Дорогая Энни!

  
  Теперь в своем письме хочу затронуть больную тему войны и оккупации.

  Я считаю, что люди очень далекие от войны и не испытавшие в своей жизни никаких последствий послевоенного времени не имеют право «писать о войне с юмором».

  Я читала книги людей, которые пережили войну, лагеря, оккупацию и у них тоже находились силы иногда что-то описывать с юмором. Но в их случаи юмор и тяга к прекрасному действительно помогла выжить. Для них найти хоть что-то прекрасное и человеческое в нечеловеческих условиях была глотком воды для иссушенной психики, который и дал им силы оставаться людьми. Им я верила, верила каждой их мысли, которой они высказывали. А вот вашим героям я абсолютно не верила и описание как «жизнерадостная» Элизабет в концентрационном лагере повела подругу любоваться прекрасным небом выглядит неправдоподобно и гротескно.

  Также неправдоподобно выглядит и описание голода, что и не мудрено, потому что в вашем представление голод — это сидение на жесткой диете.

  
  «Мне до чертиков надоела вареная картошка и репа, и я наверное, отдал бы концы, если бы не "Вега"»

  - вы думаете, что так выглядит самый страшный голод? Так вот немка Шарлотта Линк в своем романе (тоже, кстати, действия происходят на о. Гернси) «Хозяйка розария» описывает это так:

  
  «Но есть на острове было нечего; голодала даже семья немецкого офицера. Хелин собирала щавель и одуванчики и пыталась готовить их, как овощи; иногда они ели перловый суп, состоявший, по большей части, из воды, а в выходные им доставался серый хлеб, который и через неделю тяжелым камнем лежал в желудке, создавая иллюзию насыщения».

  Чувствуете разницу? А ведь так питались самые защищенные и привилегированные жители острова, как же должны были «пировать» простые жители.

  Поэтому ваш рассказ о том, что каждому жителю острова с корабля досталось по ДВА ЯЩИКА еды и что немецкое командование на острове (которое к тому же уже стало понимать, что война проиграна и они здесь заброшены даже своими), не позволило взять себе НИ ОДНОГО ящика тоже, мягко выражаясь, заблуждение, а на самом деле откровенная ложь.

  Вы, как и ваша Изола Прибби, которая пишет: «Вам, наверное, интересно, почему я восхищаюсь сестрами Бронте. Обожаю любовные истории. У меня самой ничего такого не было, а по их книжкам я хорошо все представляю». Так и у вас, никогда ничего подобного не было, но, наверное, вы прочитали пару книжек (и хорошо если книжек, а не пару туристических брошюрок об острове Гернси) и теперь «хорошо себе представляете» голод и войну.

  
  25 Февраля 2020

  Дорогая Энни!

  Теперь я хотела бы обсудить конкретные описываемые вами события, которые поставили меня в тупик. Я не знаю кому я обязана таким перлам, талантливому автору или может быть непрофессиональному переводу.
  

  
  «Кит довольна – хвала небесам. Она уже знает, что ее мама умерла; Доуси ей сказал».

  Даже не буду это комментировать, просто хотела бы это прочитать в оригинале.
  

  
  «Немцы дали ей всего шесть часов на переезд из особняка сэра Эмброуза. По словам Изолы, она взяла с собой лишь несколько сковородок и кастрюль, вилок-ложек и прочей кухонной утвари (немцам осталось столовое серебро, хрусталь, фарфор и вино), рисовальные принадлежности, старый фонограф, пластинки и горы книг».

  Она действительно взяла с собой в лагерь все эти вещи или опять-таки «непереводимая игра слов»?

  И вот еще. Была ли все-таки Элизабет знакома с Кристианом до их первой встречи в конце 1941 года? Потому что вот из этого объяснения я так и не поняла.

  
  «Но Кристиан, увидев ее, осекся на полуслове. Элизабет подъехала, остановилась. Никто не сказал ни слова, но я посмотрел на их лица и скорее ушел. Я не понял, что они знакомы.»

  И дальше больше нигде не упоминается, что они могли бы быть знакомы еще до первой встречи. А ведь это очень важно, так как дает понять о моральном облике Элизабет. Если они первый раз познакомились только в конце 1941 года, а в апреле 1942 у нее уже родилась дочь, то, согласитесь, время чтобы узнать и оценить, что Кристиан не такой фашист как все было у нее очень мало чтобы претендовать на настоящую любовь вопреки всему.
  И, кстати, тема «немецкая подстилка» в первые послевоенные годы была очень болезненна для всей Европы, которая находилась в оккупации, поэтому я очень сомневаюсь, что молодая женщина станет в своем письме к мужчине с такой легкостью и «юмором» упоминать это слово, при чем характеризуя им его хорошую знакомую.

  
  «Как мне достойно это перенести? И она всегда так переживала по поводу «немецких подстилок»?».
  

  Может я пересмотрю свое отношение к книге если найду ответы и объяснения на все свои недопонимания.

  P. S.: Фильм по этой книги чуть лучше, чем сама книга. Сценаристы, конечно, пытались сделать сюжет чуть правдоподобнее чем в книге, но все равно, из каши топор не сварить :)

  19

  351