Рецензия на книгу

• 

  SantelliBungeys27 февраля 2020 г.

  Вот это так крем-бруле!

  "Повесть, в которой нашли отражение переломные годы в жизни нашей страны: нэп, коллективизация, индустриализация."
  Я, последнее время, люблю вот так присмотреться к аннотациям, ну какая же сухость и колченогость в словах. И все ведь правильно, и нэп, такой внезапно разцветший, щедрый на фоне совсем недавнего голода, страха, неразберихи и террора, какое слово страшное, рыкающее, и коллективизация с напарницей индустриализацией...
  Эти самые ириски по копейке у входа в кинематограф, которые облизывали для блеска - это же Анатолий Рыбаков - Кортик . Вот встреча с давно знакомым и родным. Тут мелочей для воссоздания атмосферы тех дней, быта и характера людей на каждой странице и в каждой строке. Полосатые блузы и кожанные кепки, рабфак и пайторг с церабкопом. Ну и голуби, в них самое начало, знакомство с Тараканом, Коськой, Славиком, Митькой. Куда же без голубей, чтобы гонять, поить, выкупать у Самсона.

  Жизнь дворовая, со своей иерархией. И пусть у Славика четыре комнаты на троих, и рояль, и приходящая француженка, а у хитрющего Митьки Франция дальше Парижа, все равно быть бедолаге Огурцом и распоследним человеком.
  "Я по-прежнему такой же нежный," - вставит к месту, а скорее и совсем нет Коська, прилизав чубчик на лоб и разделив ириски на четыре кучки. Все про него понятно, только Славику никак не сшустрить и не вывернуться в случае чего. Наивен братец, ненаблюдателен, неопытен. Желторотик.

  А книга получается совсем даже и не простая. От некоторых диалогов и ситуаций очень серьезными вещами сквозит. И "Сара Бернар", по поводу которой у застуканного на месте спекуляции Славика и мыслей не возникло, и секретарь комячейки - Митькин отец, с его "скоро всех передушим", и беспризорник Клешня под каменной лестницей в подъезде. Та ещё история, страшнее от того, что в полубреду и со смехом рассказанная. И про пенсне, и про сестрёнку, имя которой уже и не вспомнить. Беспризорность то ликвидировали, а Клешне доложить и забыли...

  О половом подборе и здоровом поколении тоже любопытно послушать, про свободу выбора и все прочие не мещанские вещи. Про Сакко и Ванцетти, которые не слухом и не духом, но воодушевили Славика на мечты об Америке и признание в желании стибрить 69 копеек. О яичнице в три часа ночи и несуществующих поездках на линию. О всех этих взрослых делах, от которых за пару часов худеют и оправдываются перед азартными обвинителями как нашкодившие школяры. И Козырь, крутящий сальто под оправдательное:"Удобно живется на свете от чужого ума."

  В первый раз пересеклась с Сергеем Петровичем Антоновым , а оказалось историю про Ваську, беглую из лагеря, пристроившуюся на строительство метрополитена, отлично помню. Да и Дело было в Пенькове всем знакомо.
  Отобранный навсегда барабан и полная безнадежность, которая навалится на Славика в самом конце, хороша уже тем, что всего парой фраз все развеется, а Вячеслав Иванович, — если и вспоминает репетиции на пустыре, то не иначе как с улыбкой умудренного жизнью человека.

  63

  1,6K