Рецензия на книгу

• 

  Elena-R23 января 2020 г.

  Здесь режут

  «Хирург» вызывает чувства странные и весьма широко разбросанные по шкале эмоций – от недоумения до восторга. Или наоборот.
  Восхищение вызывает прежде всего язык книги, он густо соткан их эпитетов, сравнений, метафор. Чувствуется, что автор прекрасно владеет словом, как хирург – своими инструментами, точно используя нужный в подходящий момент. При этом картины часто рисуются настолько ярко и в них оживает такая жёсткая действительность, что читать это иногда физически трудно при живом воображении:

  
  «…пирожные – жирные, давленые, отвратительные – уже на третий день превратились из источника социальной гордости в тошнотворную кару».

  Правда, иногда некоторые сравнения вызывают недоумение:

  
  «В хрипуновском детстве эти цветы с насупленными, почти гитлеровскими мордочками неизбежно втыкали во все городские клумбы».

  Это о невинных анютиных глазках, уж о них-то трудно придумать более неподходящее определение.
  Сложная смесь впечатлений и от сюжета, и от героев. Наверное, так и должно быть, неоднозначность – это же хорошо, мысль работает, а иногда и мечется.
  Действие романа разворачивается то в 70-х (и далее), в небольшом городке Феремове, в котором читатель может узнать любой из подобных городков, с одним центральным универмагом, с улицами, где почти нет фонарей, душными одинаковыми квартирками, обставленными одинаковой мебелью. Описать такие места можно по-разному, у автора получилось нагнать жути, показать всю неприглядность, вернее, только неприглядность и убожество жизни в нём. Это и реалистично, и карикатурно, но как-то совсем уж беспросветно.
  В таком вот городишке родился мальчик в самой простой семье Хрипуновых: работяги-алкоголика и «смазливой и задастой поваришки». Мать вдруг даёт сыну красивое имя Аркадий. Может, само имя определило, что в этой семье он сразу словно чужой, неродной, никогда и никем не понятый, чью простую мечту – котенка или собаку – так и не дали осуществить. Всё же у ребёнка должен быть хотя бы котёнок! Иначе вырастет то, что выросло. Не должен ребёнок находить радость в морге городской больницы, где лучшим другом становится бывший хирург дядя Саша, позволивший мальчику сначала наблюдать, а потом и самому производить операции, накладывать швы. Так начался путь странного мальчика, пережившего менингит, еле выжившего, ставшего потом гениальным пластическим хирургом.
  Параллельно нам показан некий Хасан ибн Саббах, Старец Горы, живший ещё в XI веке в Древней Персии. Он обладает особым даром, при этом постепенно создает мощную армию фидаинов, подчинивших себе практически всю Персию. Правда, он обрисован довольно туманно, хотя и тоже весьма красочно. Однако необходимость анахронизмов, когда у ассасинов упоминаются вещмешки, например, или марш-броски, мне понять не удалось. Старцу дано трудное предсказание, некие цифры, даль которых осмыслить просто невозможно: что-то между шестьдесят третьим и вторым, две тысячи вторым. И вот эти-то цифры и более поздние намёки, на золотисто-карие глаза Аркадия, например, позволяют связать в единое целое и жизнь этого старца, и жизнь Аркадия Хрипунова, но только в самом финале.
  Оба они, решив возомнить себя тем, кем немыслимо, невозможно, сознают нечто сверхъестественное. С мистикой у меня сложные отношения, тут начинается «как это?» и «не верю». Читать о происходящем, о созданной Аркадием Галатее, скроенной им на операционном столе, с одной стороны, интересно, с другой, понимаешь, насколько аморально то, что он сделал. Получил же при этом не просто уникальной красоты лицо, но и невиданное доселе орудие, с которым теперь не знает, что делать. И окажется, что сравнение с Галатей тут не уместно, здесь всё под каким-то знаком минус, далеко не невинно и смертельно опасно.
  Финал показался немного скомканным, всё как-то слишком быстро скатилось к развязке. И согласиться с ним совершенно не хочется, иначе слишком грустно жить.

  11

  545