Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 декабря 2019 г.

  Физики и шизики

  Ох, боязно все же писать о Солженицыне. Такие нонче времена. В интернете полно безумных сталинистов, псевдоисториков, того и гляди, расчленят и сбросят в Неву... Шутка.

  Если же серьезно, то все почти что так. При упоминании имени Александра Солженицына раздается недовольное гудение или, точнее, жужжание. Топочут унтейками бывшие вертухаи, недовольны их дети и внуки, чады и домочадцы (а это большая группа, по меньшей мере несколько миллионов человек по всей России и за ее пределами). От этого в интернете раздается такой глухой недовольный гул. Ну и еще онлайн имеется изрядное количество малолетних сталинистов-совкодрочеров, рождения конца 80-х-начала 90-х годов и позже, они также барагозят как могут. (Не следовало, конечно, властям стимулировать рождаемость в СССР в конце 80-х, лучше бы уж были аборты.)

  Но проблема, конечно, не только в вертухаях. Дело в том, что писать о творчестве Солженицына противится душа. Ум соглашается, а душа против. Поясним. Есть в твиттере такой аккаунт Карагодина. Чел расследует убийство чекистами в 1938 году своего прадеда, Степана Карагодина. Исследует линию от рядовых палачей-расстрельщиков до их самого высокого чекистского начальства. Работает в архивах. Так вот, ум соглашается, что это все честное и полезное дело, а душа не хочет следить за этим. Слишком уж велика тут концентрация старой крови, помноженной на новую ненависть. Слишком больно все это. Поэтому твиттер Карагодина более не читаю. Хотя, конечно, преступления геноцида против российского народа должны быть расследованы.

  Вот точно так же и с произведениями Солженицына. Вначале была идея написать рецензию на его пьесу "Олень и шалашовка", действие которой происходит в советском концлагере. Но как только в тексте пошла роспись декораций, всей этой ужасающей лагерной машинерии, которую тщательно должны были воспроизвести на сцене по замыслу драматурга: вышек, колючей проволоки, прожекторов, светящих прямо в зрительный зал, так все желание обозревать эту пьесу пропало. Поэтому разговор пойдет о другой пьесе Солженицына, "Свет, который в тебе" (другое название "Свеча на ветру").

  Пьеса, написанная в 1960 году, оставляет крайне странное впечатление. Речь в ней идет о работе физиков, что было очень модным в 1960 году. О зарубежной жизни, которой Солженицын в те годы знать не мог. Пьеса получилась абстрактной и морализаторской. При этом жизнь за границей СССР представлялась автору постоянно залитой ярким солнечным светом, разумеется, проходящей вблизи теплого океана, где постоянно катаются на катерах и водных лыжах, и ездят в кабриолетах цвета "брызги бургундского", и носят белые легкие одежды. В общем, страна вечного лета. Расплачиваются персонажи при этом дукатами (валюты с таким названием нет ни в одной стране мира). А еще герои пьесы носят синтетические имена: Маврикий, Джум, Альда, Тилия, прямо как в фантастическом романе о коммунизме Ефремова.

  Все это совершенно непонятно, если не вставить в рецензию редкое слово "мегаломания". Широко шагал Александр Исаевич, уже живо представлял себе, как его гениальной всемирного масштаба пьесе стоя рукоплещет публика Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, Токио и Мельбурна. Именно поэтому такие универсальные имена -- Джум и Тилия, именно поэтому дукаты, а букву "з" вместо "с" в слове "бессердечный" спишем на общую чудаковатость автора.

  Допустим, Солженицын -- мегаломаниак, мегаломан. Если вставить в его биографию эту особенность личности (не будем говорить о болезни), все становится ясно как день. И Джум и Тилия, и дукаты в пьесе, и все остальное: стремление кардинально реформировать русский язык, и, впоследствии, "Как нам обустроить Россию", и его френч а-ля великий диктатор, и тридцать томов сочинений -- больше, чем у Чехова, больше, чем у Толстого!

  Но мог ли не мегаломан встать один супротив ядерной 270-миллионной сверхдержавы СССР, против этого апокалиптического "зверя из бездны"? По всей видимости, нет. Солженицын с его "Архипелагом ГУЛАГ" смог. И победил.

  Поэтому за пьесу -- три, а за жизнь -- пять.

  33

  770