Рецензия на книгу
Цена нелюбви
Лайонел Шрайвер
Аноним24 октября 2011 г.Вряд ли у меня повернется язык в сторону слова "понравилось". Такое не может нравится, такое может только шокировать, медленно убивать, обезвоживать тело. Я придерживаюсь мнения, что ненависть - это разновидность любви. А нелюбовь ровно равнодушие, что и демонстрировали друг другу мать (Ева) и сын (Кевин) до последней страницы книги. Бывали, конечно, срывы со стороны ребенка и матери. Он ей испортил комнату - она сломала ему руку. Квиты. Позже, будучи в тюрьме, Кевин скажет ей, что это был самый искренний её поступок в жизни. Он воюет, переманив на свою сторону единственный смысл жизни матери - своего отца, её любимого мужчину. Всю свою жизнь в этой семье, Кевин умышленно причиняет вред всем вокруг, списывая перед отцом свои проступки на других людей, либо на свою (ха!) "наивность". Тот в свою очередь обвиняет супругу в паранойе и нелюбви к сыну.
Мне, если честно, было нисколько не жаль Еву. На какую любовь к ребенку она рассчитывала, если еще при беременности думала так:Все время, что я была беременна Кевином, я боролась с самой идеей Кевина, с убеждением, что я понизила себя в должности, превратилась из водителя в автомобиль, из домовладелицы в дом.
Всего через девять месяцев мог явиться любой незнакомец. С тем же успехом мы могли оставить дверь незапертой.
Любые старания не от чистого сердца дают, как правило, противоположный эффект. Ева старалась полюбить сына, но с корыстным умыслом. Ей нужно было расположение и доверие её супруга. А он верил Кевину, который искусно притворялся хорошим мальчиком. И так, до самого конца и не верил, что его сын может быть подонком.
Иногда мне казалось, что все эти "факты" рассказанные Евой, просто выдуманы ей в оправдание "нелюбви". И если бы не конец книги, я бы так и думала.
Я вот любила Кевина, от рождения и до последнего письма Евы. Я его не понимала, но чувствовала, что это протест, пусть очень жестокий, массовый и горький. Но я прониклась небывалой симпатией к этому мальчишке в тот момент, когда он в 11 или 12 лет заболел, когда ему действительно нужна была помощь и внимание. И я многого ему не прощу, но я и не откажусь от единственного, что у меня осталось, пусть это единственное и забрало у меня всё, что я любила.Книга из тех, которые я никогда и никому не посоветую, никогда не дам почитать и никому не буду рассказывать. Это мой секрет, это моя истерика.
2455