Рецензия на книгу
Колымские рассказы
Варлам Шаламов
Аноним15 декабря 2019 г.ГУЛАГ
ГУЛАГ
«Лагерь – отрицательный опыт для человека – с первого до последнего часа. Человек не должен знать, не должен даже слышать о нем. Ни один человек не становится ни лучше, ни сильнее после лагеря. Лагерь – отрицательный опыт, отрицательная школа, растление для всех – для начальников и заключенных, конвоиров и зрителей, прохожих и читателей беллетристики» .
Отправная точка описания Гулага – ад. В российской литературе существует две точки отсчета этому явлению Советского времени – это творчество Солженицына и Шаламова. Безусловна данная тематика была введена в литературу Ф.М. Достоевским, но каторга времен царской России не может быть сравнима с ужасами Советского Гулага. Как и А. Солженицын, по-моему мнению незаслуженно носит звание главного лагерного писателя, так как он воспевает в ГУЛАГЕ русскую душу, но ориентируется не на собственный опыт, а на художественное осмысление действительности того времени, так как писатель сам никогда не находился в лагере как таковом, но его творчество признано мировым сообществом, которое в 1970-м году присудило ему Нобелевскую премию в области литературы со следующей формулировкой: «За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы». Тем самым личность Солженицына и значение его произведений являются если не мифом, то как минимум дискуссионной тематикой. В этом ключе я не хочу и не буду разбирать творчество А. Солженицына, а хочу в этой статье воздать должное именно В.Т. Шаламова, который по праву заслужил звание выдающегося поэта и писателя XX века. Стиль его рассказов – «Не проза документа, а прозы, выстраданная как документ» .
В данном Эссе я предлагаю рассмотреть не столько героя, сколько действующих лиц, их определенный собирательный образ, который рисует нам В.Т. Шаламов, в главном произведении своей жизни – цикле «Колымских рассказах» . Этих действующих лиц много, практически в каждом рассказе они новые, причем возможно в конце повествования именно этот герой совершит самоубийство или будет насмерть забит кирзовыми сапогами, либо будет зарезан. Шаламов выступает в роли рассказчика, наблюдателя, либо участника некоторых рассказов. В данном эссе, вследствие его короткого объема я бы хотел выделить и обозначить лишь тезисы, если их так можно назвать, основные жизненные ситуации, лишение и боль лагерной жизни, которые описал В.Т. Шаламов. Голод – первое чему автор уделяет пристальнейшее внимание, именно недостаток: витаминов, белков, жиров, углеводов, люди, которые подверглись влиянию голода, готовы потерять себя окончательно и бесповоротно. Постоянная борьба с собой, недостаток питания сказывается удручающе не только на человеческом духе, физическом здоровье, но и затормаживает мозговую активность. Хлеб – это главное достояние арестанта, его сила, тепло, и надежд «Хлеб все едят сразу – так никто не украдет и никто не отнимет, да и сил нет его уберечь» . Голод подвигает людей на самые подлые, низкие и унизительные поступки.
Далее – противопоставление тюрьмы и лагеря. В рассказе «Тифозный карантин» автор пишет: «Здесь были еще люди – Андреев был представителем мертвецов. И его знания, знания мертвого человека, не могли им, еще живым, пригодиться» . Андреев был представителем мертвецов, так как он находился в транзите после лагеря, золотые прииски выплюнули его, как отработанный механизм. Лагерь уже далекий останется в нем навсегда с его голодом, холодом и лишениями, тюрьма, после лагеря, для героев Шаламова является неким раем обетованным, как это не парадоксально звучит: «Светлая, чистая, теплая следственная тюрьма, которую так недавно и так бесконечно давно они покинули, всем, неукоснительно всем казалась отсюда лучшим местом на земле» . Нет Шаламов даже не имеет нужды полемизировать с Достоевским насчет преимущества каторги и «свежего воздуха» над тюремным бездельем, он наглядно показывает, что лагеря XX века и XIX – это совершенно разные механизмы. Ф.М. Достоевский в «Записках из мертвого дома» пишет: «Без своего особого, собственного занятия, которому бы он предан был всем своим умом, всем расчетом своим, человек в остроге не мог бы жить» . На что Шаламов отвечает описанием лагерного заключенного, который работает шестнадцать часов в день, но с последним гудком, его обязанности не заканчиваются, вечерняя поверка, заготовка дров и.т.д. В результате на сон отводится лишь четыре часа, а выходные дни случаются лишь при морозе в минус шестьдесят градусов. В таких условиях остается лишь одно – существовать.
Но каждый, и это третий тезис данного эссе, нес в себе какой-либо огонь, который давал ему жить, у кого- то была действительная опора там, за колючей проволокой, надежда, но в чем действительно, похоже, описание героев Шаламова и Достоевского, так это в том, что свобода – «[…]для арестанта находящегося в остроге как-то свободнее настоящей свободы, то есть той, которая есть в самом деле, в действительности» . Мишель Фуко пишет: «[…] дисциплина производит подчиненные и упражняемые тела, «послушные» тела. Дисциплина увеличивает силы тела (с точки зрения экономической полезности) и уменьшает те же силы (с точки зрения политического послушания)» . Так золото – смерть (для арестантов), золотые забои истощают, истребляют человека, север выступает великой пробой. Но герой Шаламова не умирает и не собирается умирать, ведь: «[…]жизнь, даже самая плохая, состоит из смены радостей и горя, удач и неудач, и не надо бояться, что неудач больше, чем удач» . Воля к жизни та самая, которая как ни странно может сыграть с человеком злую шутку, и она как раз таки и может помешать выжить, а определенный момент безразличия к себе, смиренность с голодом, унижениями, тяжелой работой дает большую возможность остаться в живых. Несомненно, человек физически крепче, сильнее и выносливее животных, но поставив свое духовное начало служить физическому, он способен преодолевать бесконечные превратности лагерной жизни. Альбер Камю в своей работе «Миф о Сизифе» пишет: «Необходимо знать, можно ли жить абсурдом, или эта логика требует смерти. Меня интересует не философское самоубийство, а самоубийство как таковое. Я намерен очистить этот акт от его эмоционального содержания, оценить его искренность и логику» .
Четвертый тезис – вопрос о самоубийстве. Альбер Камю в вопросах самоубийства и смерти лишь теоретик, безусловно, это не снимает с него звания одного из лучших экзистенциалистов и писателей XX века. В вопросах самоубийства и выживаемости его рассуждения об абсурдном человеке близки к рассуждениям Шаламова, который через своих героев показывает множество самоубийств и смертей, которые он увидел: «много я видел человеческих смертей на Севере – пожалуй даже слишком много для одного человека[…]» . По Камю у абсурдного человека есть определенные цели и стимулы, сообразно, которым он живет, но именно эти иллюзии в известном смысле ему мешают, мешают его свободе, его выживаемости в этом мире. «Абсурд развеял мои иллюзии: завтрашнего дня нет. И отныне это стало основанием моей свободы» . Как и у Шаламова, так и у Камю в вопросе самоубийства, жизни и смерти, индивид, который уверился в конечности своей свободы, осознавший отсутствие будущности, готов продолжить свою жизнь, свои деяния в том времени, которое отпустила ему жизнь. Нет суда над таким человеком, есть лишь его собственный выбор, так как с надеждами покончено, человек не восхищается игрой, а вступает в нее и его прыжок под вагонетку, целенаправленный бег под пули автоматчиков, перерезанные вены, на все это предоставляется ему право. Кто-то выполняет суд над собой решительно, либо: «[…]иногда человеку надо спешить, чтобы не потерять воли на смерть» .
И за всеми этими тезисами рассказов Шаламова: 1. голод, 2. лагерные лишения, которые гораздо сильнее тюремного заключения, 3. воля или смирения с жизнью, 4. вопрос о самоубийстве – есть то немногое, зачем стоит собирательный образ героя Шаламова, за всеми этими лишениями стоит человек. Изнеможённый, больной цингой, немного помешанный от голода и холода, со вшами и гнидами под своей оборванной рубахой, безразличный к своей судьбе. Большинство героев именно такие, уставшие от постоянных издевательств, смиренные с роком, потерявшие семью, близких, самих себя и свою прежнюю жизнь. Но далеко не все выбирают себе путь самоубийства, конечно, кому-то не хватает сил, кто-то безразличен, другие потеряли все, и как ни странно именно этот факт и является их главной опорой, потеряв все, они не бояться расстаться с самым ценным, со своей жизнью. Несомненно, герой Шаламова есть не только тот, кто покидает места лишения свободы, но и тот, кто обретает в них свой последний приют.91,1K