Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 декабря 2019 г.

  На самом деле не легко писать об этой книге. Можно конечно забиться в уголок и сказать «ой страшно, ой жутко, хорошо что в прошлом», можно встать на позицию не верующего Фомы и с фанатизмом рассказывать о том, что все это дедушкины ужастики рассчитанные на очернение нашей с вами Родины перед Западом. Я не буду впадать в крайности.
  Сегодня уже сложно кого либо шокировать реалиями того времени, хотя ощущения безысходности и дух негодования держит во время и после чтения.
  Очень мне напомнило книгу Примо Леви - Человек ли это? , только с той разницей, что Леви пишет о евреях в концентрационных лагерях периода Второй Мировой Войны, а Шаламов о нашей Колымской тюрьме, политических заключённых, в общем то, в мирное время. А так, тот же животный страх и то же дикое облегчение, когда не тебя, а соседа уводят на расстрел, то же разрушение прежних идеалов, потеря веры в человека и в Бога, потеря надежды, что завтрашний день сможет что то изменить.
  Можно ли сказать об этом сборнике что он понравился или нет? Мне сложно. Как можно дать оценку происходящему? Ведь это не история одного тюремного заключённого, осуждённого за убийство или воровство. Это история миллионов растоптанных, униженных и забитых системой людей, живших в мирное (не забываем) время, которых признали врагами народа и заточили на десятилетия вместе с бандитами и убийцами. Сначала их оклеветали и предали (в большинстве случаев, свои же), а затем их сломали и размазали, заставили жить по неизвестным и непонятным им ранее канонам. Можно ли осуждать профессоров, докторов, интеллигентов в том что они стали мальчиками на побегушках у Севушек или Костиков, пяткочесателями у бандюгов заключённых, за лишний грамм хлеба? Можно ли ненавидеть врачей, подыгрывающих блатным зекам, освобождающих их от физического труда по причине якобы болезней, находившихся в страхе быть зарубленными топориком?
  Что то вспомнились вдруг, любимые экзистенциалисты, в частности французы, рассуждающие с умным видом о том, что выбор всегда есть, о том что свободу невозможно отнять у человека и то что «узник свободен принять решение — смириться или бороться за своё освобождение». При всём уважение к ним, хочется заметить, что рассуждали они об этом в тёплых Парижских квартирах или кафе, набитых мировыми знаменитостями попивая любимый напиток, в престижных районах города. Интересно какой бы была их философия и продолжали бы они поддерживать социализм, попади они за свои разговоры на Колыму в -50 по Цельсию, с лопатой в руках, голодные и плохо одетые?
  

  
  жизнь арестанта – сплошная цепь унижений с той минуты, когда он откроет глаза и уши и до начала благодетельного сна. Да, все это верно, но ко всему привыкаешь. И тут бывают дни лучше и дни хуже, дни безнадежности сменяются днями надежды. Человек живет не потому, что он во что-то верит, на что-то надеется. Инстинкт жизни хранит его, как он хранит любое животное. Да и любое дерево, и любой камень могли бы повторить то же самое. Берегитесь, когда приходится бороться за жизнь в самом себе, когда нервы подтянуты, воспалены, берегитесь обнажить свое сердце, свой ум с какой-нибудь неожиданной стороны. Сосредоточив остатки силы против чего-либо, берегитесь удара сзади. На новую, непривычную борьбу сил может не хватить. Всякое самоубийство обязательный результат двойного воздействия, двух, по крайней мере, причин.

  Лично мне на протяжении всей книги была страшна некая легкость и обыденность с которой Шаламов описывает мрачный кусок жизни, он не впадает в истерию и не сгущает краски. Все что он увидел и пережил, безусловно оставило следы и шрамы, как физические, так и душевные и неизвестно которые из них болели и ныли сильнее. С каким то завидным оптимизмом все пережитое не убило в нем желание жить. В общем то читая такие книги вы не только приоткрываете для себя завес и узнаете то, что раньше по каким то причинам было вне вашего внимание, но и переоценивает вашу личную жизнь, понимая что в целом львиная часть того на что мы жалуемся, это такие мелочи....
  

  
  Мы поняли, что жизнь, даже самая плохая, состоит из смены радостей и горя, удач и неудач, и не надо бояться, что неудач больше, чем удач.
  Мы были дисциплинированны, послушны начальникам. Мы понимали, что правда и ложь – родные сестры, что на свете тысячи правд…
  Мы считали себя почти святыми, думая, что за лагерные годы мы искупили все свои грехи.
  Мы научились понимать людей, предвидеть их поступки, разгадывать их.

  55

  2,1K