Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 октября 2011 г.

  На ловца и зверь бежит…

  Вот я и добралась до наиболее противоречивого произведения великого русского писателя, удивительного мастера слова, способного превращать обыденные на первый взгляд фразы в мелодичную сонату на родном языке. Примечательно то, что впервые увидевшая свет на английском языке «Лолита» нашла своего русского читателя, опять же выйдя из-под набоковского пера. Владимир Владимирович с таким трепетом относился к этому своему детищу, что не позволил ни одному мало-мальски опытному переводчику осквернить его своим косноязычием. Именно поэтому роман наполнен пронзительной звонкостью до самого мозга своего омерзительно гнусного остова.

  Сломанные жизни, исковерканные судьбы, пошлый маскарад желаний, неутолимый зов плоти… Бесовской танец похоти, облаченный в чудесную мелодичность набоковского текста.

  Исповедь законченного эгоиста, «черные» откровения, грязные и ужасающие своей неприкрытой наготой, и вместе с тем – история любви, извращенной, болезненной, дикой, но все же любви.

  Г.Г. – он же главный герой, он же Гумберт Гумберт, он же гнусное г… Подобострастный, похотливый извращенец, восторгающийся красотой еще неоформившегося детского тельца.

  И Лолита, Ло, Долорес. Маленькая развращенная дрянь или все же подросток с ярко выраженным юношеским максимализмом и желанием вкусить взрослой жизни? Пятьдесят на пятьдесят.

  Здесь нет виноватых и нет жертв, здесь каждый находит окружение себе под стать. И вот уже любопытная девчушка двенадцати лет от роду, насмотревшись слезливых мелодрам, оказывается вовлеченной в искусное действо в усладу новоиспеченному «папаше». Отрезвление приходит лишь когда над ее русой головкой с металлическим лязгом захлопывается замок сладострастной клетки. Дикое, неистовое желание распаленной плоти затягивает ее в этот порочный омут, разрушая и превращая в наложницу, загнанного зверька, вынужденного исполнять свои «ежедневные обязанности».

  Несказанно грустно, пронзительно тоскливо, щемящее больно… Здесь нет места простому человеческому счастью. Герои вынуждены беспрерывно вращаться в этом порочном кругу… Ни проблеска надежды, ни выхода… Тупик.

  13

  48