Рецензия на книгу

• 

  Iratheawesome20 октября 2019 г.

  Мое знакомство с корейским кинематографом началось банально и предсказуемо: с фильмов Ким Ки Дука, которого в начале 2000-х шибко любили знатоки за символизм и тонкую душевную организацию. Затем довольно ожидаемо случился «Олбдой», которого я с перепугу посмотрела раза 4, а потом понеслась душа в рай и несется туда до сих пор. Правда, я стала очень аккуратно относиться к выбору фильмов для просмотра, потому как ай да корейцы, ай да сукины дети, умеют вычерпать из тебя всю душу ложечкой с заостренными зубчиками, а потом еще остатки выскрести, и довести либо до катарсиса, либо до тошноты. Самый страшный фильм, виденный мной, - корейский. И это не просто кровь/кишки, пасть порву, моргалы выколю, а удушающий ужас из-за того, насколько повседневным (пустяки, дело житейское) этот ужас изображен. Одни из самых тягостных в своей натуралистичности и самых сильных по эмоциональному воздействию лент - тоже корейские. Так вот, «Вегетарианка» - это оно самое корейское кино, только на бумаге. Горемычные женщины, мерзкие мужчины, отвратительные родители. Нужно изображать нормальную семью перед окружающими и коллегами, а то что же люди скажут? Не ешь мяса? Ишь, чего вздумала! Открывай рот, по-хорошему прошу. Секса не хочешь? Тоже не беда. Заткнись и лежи не дергайся. Женщина у автора - кусок мяса, и отказ женщины от мяса, то есть от того, чем она должна быть, воспринимается мужчиной в штыки. А вдобавок мясо должно стирать, готовить, убирать, быть тихим и покладистым. Можно ходить на работу и рожать детей, но не утомлять мужа всякими скучными бытовыми мелочами.
  Никто никого не любит, никто никому не нужен. Все несчастны и не понимают, что делать с жизнью. Ёнхе, вроде бы, сообразила, но любой ее порыв предсказуемо разбивался о стену непонимания, как волна о прибрежный пирс. Вдобавок, это вегетарианское литературное блюдо подано с чисто корейским натурализмом, от которого выворачивает на изнанку: тело с дряблым животом и складками по бокам, возбуждающееся от мысли о сестре жены при живой жене за стенкой; совокупляющиеся тела, одно из которых безразлично, а второе пыжится и тужится в своей непривлекательной недострасти; блюда из мяса, такие же аппетитные, как тухлое яйцо; кровавые, как живые, сны. А главное, как пел Шнуров, «никого не жалко, никого: ни тебя, ни меня, ни его».
  Пойду-ка сделаю себе на ужин салат из овощей и заправлю его маслом, потому что сегодня от мяса меня подташнивает.

  9

  416