Рецензия на книгу

• 

  Аноним21 сентября 2011 г.

  Не похож на героя боев новой волны,
  Та волна, что меня подняла, дышит сном,
  Я смотрю на веселье огня - ночь стала днем,
  Ты в азарте поджег свой собственный дом.
  У меня к Стайрону отношение амбивалентное. Превознесённый и венчанный лаврами «Выбор Софи» долистала, помню, до сакраментального выбора, сплюнула и захлопнула. Это мне одной кажется, что творчество США на тему Второй Мировой несёт на себе отчётливую печать «Чужую беду руками разведу»? Напротив, «Признания Ната Тернера» - своя беда, поданная роскошно-судорожно, как римский пир периода упадка. Я нежно люблю «Признания» и от чувства своего не отопрусь, какие бы маститые критики ни ругали их пошлым и неисторичным коммерческим продуктом. «И поджёг этот дом» - промежуточный вариант, собственная война на чужой территории. Италия, 50-е годы. Питер Леверетт, незатейливый WASP с отнюдь не WASP’овским ходом мышления, юрист, реалист, Бог весть ещё кем он представится – неважно, приезжает в гости к школьному приятелю в Италию, в идиллический городок Самбуко. Весь путь его сопровождают дурные предзнаменования и кантри-музыка, а встречает - шумный и красочный мир киноактёров, творчества и тех, кто на творчестве делает деньги.
  
  Так не делал никто из людей старой войны,
  Или я плохо в душах читал у друзей?
  И на нас наступал, не спеша, лес без корней,
  И нам пытались вживлять электроды идей.
  Названный приятель, миллионер, кстати, и спонсор ещё не снятого фильма о семействе Ченчи – мой кандидат на звание самого сволочного литперсонажа. Свидригайлов и Смердяков по сравнению с ним – образцы духовности. У них хоть где-то какие-то проблески, а Мейсон Флагг не имеет за душой ничего, кроме жизнерадостности, предприимчивости и мелочного, поганенького сладострастия. Для забавы, со скуки, он подчинил себе Касса Кинсолвинга, небездарного художника, доброго в общем-то и порядочного мужика, пользуясь его злосчастной страстью к вину.
  «…увяз в пьянке, увяз в страхе, увяз в самом себе. Ходячая биологическая авария, сплошное разложение, повязанное одной ядовитой мыслью – уничтожить себя самым мучительным способом», - так охарактеризует себя Касс через несколько лет. О том, что он муж и отец, даже не упомянет. Сцены, где Мейсон издевается над пьяным Кассом, заставляет его плясать, как учёного медведя, и т.п., выворачивают наизнанку. Кто из двоих гаже, тиран или раб, нельзя определить. И, точно в насмешку, обоим монстрам приданы чудесные, великодушные жёны, в пух и прах разбивающие теорию «мужчЫна бухает из-за бабы». Нежная Поппи, верующая католичка, которая никогда не бросит своего злобного неряху-алконавта и не перестанет рожать ему очаровательных, издёрганных уже внутриутробно деток. Всепрощающая чудная Силия, которая если и портит окружающих, так разве чрезмерной добротой. Итак, с темой мы определились: зависимость и созависимость.

  Бунтари продаются в разлив, даже в кредит,
  Их подругам известно давно, кто в цене,
  На лице - отпечаток удач, как на стене,
  Генералы карьеры довольны вполне!
  Далее к делу подключаются а) полицейский сержант, честный, умный и, естественно, убеждённый фашист, б) горничная Франческа, редкостная красавица, которой суждено… о, женщины всегда чуют! - и в) отец Франчески, больной милиарным туберкулёзом, от милиарного туберкулёза умирающий. Спасти его может только новый по тому времени препарат ПАСК, и тому, кто добудет ПАСК, Франческа по неписаному уговору отдаст единственное, чем владеет, - себя. Так началась сущая чеховская «Дуэль», только протяжённая во времени, без правил и – с жертвами. Для кого-то она окончится гибелью, а для кого-то: неизмеримо более жутким. Осознанием: Это не Бог поджёг мой дом. Это я сам его поджёг.

  Ты в азарте поджег свой собственный дом,
  Ты в азарте поджег свой собственный дом,
  Ты в азарте...
  Странно, я понимаю, что книга сырая, растянутая, чрезмерно красноречивая и многословная, а перестать её любить – не могу. Стихи М. Пушкиной к ней куда как подходят, и ещё нашлась хорошая фраза Н. Берковского о крестьянах у Сервантеса: «Они живут, возможно, совсем не легко, но охотно». Так читается «И поджёг этот дом» - не легко, совсем не легко. Но охотно.

  34

  745