Рецензия на книгу

• 

  countymayo15 сентября 2011 г.

  Дочитав и перечитав "Хоксмур", я испытываю только одно чувство - безграничную благодарность судьбе, что живу в одно время и на одной планете с Питером Акройдом. Это может только он - разделить убийцу и преступника тремя веками и столкнуть их лицом к лицу.
  Архитектор Николас Хоксмур, лучший ученик великого Кристофера Рена (в Лондоне были? Св. Павла видели?) существовал на самом деле, и построил шесть церквей в Лондоне, а если соединить эти церкви на карте одной линией... Не будем ходить вокруг да около - новейшие исследования заподозрили Хоксмура в самом натуральном поклонении сатане. То ли эти исследования, то ли тёмное стихотворение Иэна Синклера, цитируемое в прологе, то ли странная фамилия, где ястребы (Hawks) кружат над вересковой пустошью (moor) натолкнули Акройда на мысль написать... а как определить этот жанр? Детектив навыворот? Психогеографический атлас?
  Портить удовольствие от интриги я никому не буду, скажу только о том, что фигурирует в аннотации скорее в качестве предупреждения, чем спойлера. Хоксмур как бы раздваивается на Джекила и Хайда. Преступный персонаж получает его имя, а праведный - фамилию. Есть некто Ник Дайер, у которого слегка нестандартные религиозные убеждения. Ни единой церкви он не может построить без того, чтобы не опоганить её, поместив в основание... Короче, Ник - маньяк-убийца, но не это главное его прегрешение. Многообещающий Дайер ведёт дневник, где усердно поливает грязью своего благодетеля сэра Кристофера, друзей, подруг, жертв, квартирную хозяйку. И всё это великолепным, высокопарным языком XVIII века. Спасибо переводчику А. Асланян, её титанический труд несомненно успешен. Стилизация удалась. Погрешности есть, разумеется. Слабо представляю, кому бы удалось передать Дайеровы подённые записи в стилистике, скажем "Жизнеописания Андрея Болотова" (Да и кому удалось бы это дочитать?). Поэтому Асланян находит баланс между выкрутасами в старинном стиле и современной речью. Пример?

  Мне шёл тогда четырнадцатый год, и она знать не знала, что со мною делать, ибо, хоть и лицом она была приятна, но представляла собою истинный клубок противуречий; бывало, не успеет направиться по одному пути, как тут же поворотится и пускается по другому. Ник, говорит она мне, бывало, подай-ка мне ту книжку, а впротчем, не трожь её; однакожь позволь мне на её взглянуть, хоть важность в ней и небольшая. Голова ея была - что твоя беличья клетка, а ум - что белка, там крутившаяся.

  Возможно, тех, кто ещё только знакомится с творчеством Акройда, отпугнут все эти "естьли", "однакожь", "щастие", жеманные иносказания и крепкие фразочки давным-давно ушедшей эпохи. Но ценители антуража, атмосферы будут вознаграждены. В главах, посвящённых следователю Хоксмуру и двадцатому столетию, этой атмосферы (лондонского тумана?) едва ли не больше. Даже если бы - не дай Бог! - от "Хоксмура" бы остались только грустные похождения безумного Неда, они пугали бы и тревожили не хуже, а то и лучше, чем полное собрание сочинений Лавкрафта. От стандартного "триллера" новую книгу Акройда отличает неподдельное сочувствие к героям. К незадачливым жертвам, которые неким образом "проявляются" из нашего времени в век Дайера и наоборот. К следователю, вынужденному искать давно издохшую - и хвост облез! - чёрную кошку в пустой тёмной комнате. Да и к убийце, который рад бы бросить свои сатанистские экзерсисы, да не имеет силы. Ко всему муравьиному скопищу миазмов, золота, лохмотьев, бархата, сифилиса и мрамора, которое зовётся столицей Британской империи.

  36

  305