Рецензия на книгу

• 

  margo00018 августа 2019 г.

  Я больше года ничего не писала о прочитанном, а сегодня, дочитав книгу, поняла, что меня переполняют эмоции, которые невозможно пересказать и выразить в полной мере словами, но которые хочется хотя бы просто обозначить.
  За это время я прочитала и перечитала очень много интересных, сильных, увлекательных, глубоких и еще много каких книг. Но этот роман Хоссейни отозвался так глубоко и остро, что мне самой стало удивительно.

  Первая половина книги - увлекательный рассказ о судьбах, разорванных и в то же время переплетенных, о несчастных и счастливых: нам рассказывают то об одном, то о другом герое, мы переносимся то в 1949-ый, то в 2010-ый, мечемся между Афганистаном, Америкой, Грецией, Францией. Читать очень интересно - не оторвешься!, но это для меня не было бы поводом сесть и писать о прочитанном.
  А вот вторая половина, продолжающая и еще больше запутывающшая повествование, вдруг оказалась наполненной такими строками, такими откровениями, такими размышлениями, который хотелось перечитывать, подчеркивать и примерять к себе. Сюжетная (событийная) составляющая ушла на задний план, а на первый вышли рефлексии, анализ, обощающие выводы, психологические зарисовки. (Во всяком случае, вторая часть для меня стала именно такой).

  Одна из главных тем романа - тема семьи, ее роли в становлении и, что бывает нередко, в разрушении личности. Тема ответственности родителей за то, что они дают (и не дают) детям. Ответственности детей за то, что они делают (или не делают) со своей жизнью. И как много в романе говорится о токсичности отношений, в том числе - между родителями и детьми.
  

  
  Вот что гноит, портит мамину доброту, ее акты спасения и храбрости. Тень задолженности. Требования и обязательства, которые она взваливает на спасенного. Свои благодеяния она использует как валюту: обменивает их на преданность и верность.
  
  Из этих его нежных, чуть испуганных слов я поняла, что отец мой — раненый человек, а любовь его ко мне — истинна, безбрежна и вечна, как это небо, и всегда будет меня тяготить. Такая любовь рано или поздно загоняет в угол и ставит перед выбором: вырывайся на свободу или оставайся и выдержи все ее давление, даже если она втиснет тебя в нечто меньшее, чем ты сам.
  
  Всю свою жизнь я жила, как рыбка в аквариуме, в безопасности стеклянных стен, за барьером столь же непроницаемым, сколь прозрачным. Я вольна была глядеть на сверкающий мир по ту сторону стекла, представлять себя в нем, если хочется. Но всегда оставалась взаперти, окруженная жесткими неподатливыми границами существования, которое баба для меня создал, — сначала, пока я была юна, создавал сознательно, а теперь, когда он ото дня ко дню угасал, — невольно. Думаю, я выросла в привычке к этому стеклу и теперь в ужасе от того, что, когда оно разобьется, когда я останусь одна, меня вынесет в открытое неизвестное и буду я беспомощно, потерянно трепыхаться, хватая ртом воздух.
  

  Еще одна острая тема - тема старческой деменции - показана честно и откровенно. Это тоже о семье: об умении помнить, быть благодарным, черпать силы в прошлом, когда настоящее становится всё страшнее, когда родное становится чужим.

  И больше всего в романе строк (историй, событий, размышлений) - о важности корней, о необходимости искать и беречь эти корни. А иначе ты обречен на внутреннюю бездомность, на вечное ощущение недостающего пазла в картине твоего душевного мира.
  

  
  Это важно - знать такое, знать свои корни. Знать, где начался как человек. А нет - вся жизнь кажется ненастоящей. Как будто пропустил начало истории и теперь на середине пытаешься разобраться.
  

  И все эти темы накладываются на то, что для меня оказалось чуть ли не самым важным, - на необходимость (важность, нужность, исключительность) быть добрым. Допускаю, что тема доброты кому-то покажется неочевидной в этом романе, но, закрыв книгу, я поняла, что почти всё в ней - именно о доброте.
  

  
  Мне следовало быть добрее. Об этом никогда не жалеешь. Никогда себе не скажешь, когда состаришься: Ах, не надо было так хорошо с тем человеком обходиться. Так никогда не будешь думать. — На мгновение лицо ее словно ранено. Словно она беспомощная школьница. — Это не так трудно, — говорит она устало. — Надо было мне быть добрее. Быть как вы."

  24

  1,7K