Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 июля 2019 г.

  Сложно сказать, какой из двух прочитанных романов автора понравился больше: они вроде похожи (исторический фон Второй мировой, Малайзия, отношения с Японией и японцами и другими азиатскими странами и народами, азиатский колорит, чужеземец-отшельник-учитель, композиционная структура рассказа очевидца событий о прошлом пятидесятилетней давности), и вместе с тем совершенно разные и по героям, и по интонации. Наверное, потому, что в "Саду вечерних туманов" мы проживали события, рассказываемые женщиной, а в "Даре дождя" рассказчик мужчина.

  Филип Хаттон с детства чувствовал себя везде чужим. Рожденный матерью-китаянкой от отца-англичанина, он не вписывался ни в европейское общество колонизаторов, ни в местную азиатскую тусовку. Даже старшие братья и сестра по отцу его сторонились - то ли из-за возраста, то ли из ревности, что отец женился во второй раз. Дед по матери после замужества дочери вычеркнул из своей жизни и ее, и внука. Но знакомство с сэнсеем Хаято Эндо-саном переворачивает его жизнь. Учитель занимается с ним не только боевыми искусствами и воспитанием духа, но и прививает мальчику культуру, традиции, языки. И Филипу кажется, что учитель просто любознателен от природы и хочет побольше узнать о месте, куда его занесла судьба и, похоже, надолго. Предупреждения окружающих, прежде всего китайцев, мол, Япония уже вовсю воюет в Китае, уже создано Манчжоу-го, уже случилась Нанкинская резня, берегись японцев, они опасны и скоро придут на нашу землю, Филипом отметаются как недалекая ксенофобия, плюс он верит в английский протекторат и думает, что британская армия защитит Малайзию в случае чего. Даже встреча и продолжительная беседа с дедом, который, как выяснилось, наблюдал за жизнью и взрослением внука через доверенное лицо, и та не поколебала веры юноши в учителя, что и говорить о какой-то там гадалке, которая тоже предостерегла Филипа и наотрез отказалась гадать "цзипанокую" - японскому привидению.

  Тем не менее, когда японское вторжение уже было неминуемо, англичане и прочие европейцы спешно погрузились на корабли и свалили, оставив местное население справляться с захватчиками самостоятельно. Японцы неожиданно быстро прорвались сквозь джунгли и оккупировали Пенанг и близлежащие земли, и тут Филип вспомнил, как небрежно упомянул при учителе, сетовавшем на непроходимость джунглей, что местные перемещаются на велосипедах... Однако метаться уже было поздно, и чтобы хоть как-то помочь своей семье и друзьям, Филип выбрал для себя притвориться лояльным оккупационным властям. Я никогда не оправдываю коллаборационизм, считаю, что это гнусно, и вообще оправдания в духе "ему надо было кормить семью, он беспокоился за жизни своих родных" - а жизни кучи других людей, которых пачками бросали в тюрьмы, загоняли в концлагеря, морили голодом, пытали и убивали, и все это у него на глазах, неужели он думал, что его семью пощадят? Тем более что те от него отказались, узнав, что он стал прихвостнем "проклятых япошек", а часть семьи и близких и вовсе сражалась против оккупантов на фронте. Но автор Филипа пытается оправдать тем, что он работал двойным агентом, по возможности информируя движение сопротивления о действиях и планах японцев. Стоит сказать также, что автор не щадит никого из воюющих сторон, щедро раздавая всем сестрам по серьгам за их жестокость под маской цивилизованности, идейности и долга. Однако все равно, предателей нигде не любят. Две запомнившиеся цитаты из романа: одна принадлежит пойманному дезертиру, который хотел бежать из армии с любимой девушкой, но попался и теперь будет казнен: "Долг – это идея, придуманная императорами и генералами, чтобы заставить нас выполнять приказы. Будь осторожен, когда в тебе говорит долг, потому что за ним часто прячутся голоса других. Тех, кому безразличны твои интересы.", а вторая - Эндо-сану: "Если мы изменим долгу, мы изменим и своей стране, и своей семье".

  Дар дождя из названия - это символ того, что человек как дождь, может очищать, а может и топить, и такая аллюзия на войну, что с дождем надо быть аккуратнее, ибо паводок не щадит никого. В последней главе романа автор очень красиво и метафорично об этом говорит, когда постаревший Филип заканчивает свою исповедь бывшей возлюбленной Эндо-сана Митико Мураками, умирающей от рака, вызванного последствиями атомной бомбардировки Хиросимы. Митико в романе тоже сыграла важную роль, так как помогла Филипу, который до сих пор ни свой и ни чужой, ни предатель и не герой, собрать мозаику прошлого в целостную картину, найти отцовский клад и примириться с прошлым. Роман, безусловно, стоящий и заслуживает прочтения и осмысления. Высший балл.

  51

  837