Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 июня 2019 г.

  Пост про "Пост"

  У Марии Галиной есть (https://magazines.russ.ru/novyi_mi/2016/8/mariya-galina-hyperfiction.html) интересная мысль: вместо "визии" будущего (то есть попытки описать мир будущего с футурологической точки зрения) российские фантасты описывают будущее гибридное, где высокие технологии сочетаются с дремучими нравами, архаичными социальными отношениями и языковой эклектикой. Как "Теллурия" Сорокина или "Левая рука бога" Алексея Олейникова или переводной "Танец с медведями" Суэнвика, где одновременно существуют Московское княжество с князьями и архаичным языком и генная инженерия.

  (поскольку прогнозировать будущее в условиях быстро меняющегося мира писатель не берется, то идеи он черпает из прошлого и настоящего, вот и получается такая "вежливая проза", которая прячет социальный комментарий под маской жанра)

  И все же ключевым элементом этой "гибридности" оказывается культурная эклектика.

  "Метро" так и было устроено: главный герой Артем путешествовал по метро и встречал языческие секты, фанатичные фашистские микрогосударства, красные коммуны, – в общем, любую представимую форму группового выживания людей, с которой сосуществуют современные технологии.

  Завязка у "Поста" примерно такая же: есть подросток по имени Егор, он проживает в Ярославле времен развитого пост-апокалипсиса. Город ссохся до небольшого пограничного поста московской империи населением 100 человек, а верховодит постом полковник – отчим Егора. Границы поста обрезаны Волгой, отравленной со времен войны какими-то хтоническими химикалиями, и через железнодорожный мост на противоположный берег никто соваться не торопится. Однажды на мосту появляется глухонемой монах, который утверждает, что пришел откуда-то из Приуралья, которое считается выжженной пустыней, – и бедная, но размеренная жизнь поста покатится с обрыва, все быстрее ускоряясь по мере того, как героям открывается страшная правда произошедшего по ту сторону реки.

  В довесок: девочка-подросток, которую хотят все пацаны с района; пророчествующая цыганка; казаки-патриоты в форме а-ля Каппель, которыми верховодит бородатый православный атаман по фамилии Кригов – в общем, в неумелых руках вся эта конструкция породила бы еще один клишированный пост-апок. Но это в неумелых руках.

  А у Глуховского выходит высказывание сильнее последнего Сорокина.

  Все потому что его ярославский пост и московская империя – это не просто фигуры усмешки, как у Сорокина. На фоне происходящего в мире все эти казаки в яркой форме и "государь император" даже не выглядят на бумаге чем-то необычным. Но в этом и сила текста: гибридная культура, в которой глубокая религиозность сочетается с ксенофобией и остатками кое-каких технологий (все еще каким-то чудом функционируют айфоны), растет в условиях централизации власти и централизации жизни.

  Это не история выживания, это история того, как выживание увязло в болоте.

  И кажется ведь логично: когда вокруг выжженная пустыня, проще всего выстроить привычные вертикали власти и с их помощью выживать. Вот только фишка в том, что когда все решения принимаются из центра, иерархию эту может сломать любая случайность, особенно в условиях, когда вместе с вертикалью возвращается привычная бюрократическая волокита централизованного государства.

  А разгребать приходится подросткам. В последней главе есть чертовски верная строчка о том, что отцы исполняли приказы, думая, что последствия их не коснутся. Но ведь известно, что бывает с тем, кто посеет ветер. "Пост" — это не визионерский текст о будущем, зато текст, который призывает избегать ошибок, когда наступит время это будущее проектировать.

  А еще одна тема непосредственно связана с формой. "Проходных" персонажей в "Посте" нет, каждого ждет непростой выбор, и укаждого из них — свой голос, своя манера речи. Это порождает эклектичный текст, в котором сосуществуют молитвы, сленг, шумные проповеди и солдатская ругань, и в чем магия текста — это все зачитывает сам Глуховский. Причем играет на разрыв: в какой-то напряженный момент он запнгулся и закашлялся, но в ситуацию героя это вписалось органично.

  Но язык тут существует не только на уровне смешения стилей, но и на уровне сюжета. Если максимально без спойлеров, в языковую среду вторгается новый, незнакомый код — и вдруг выясняется, что подлинную власть получает не тот, кто поставками тушенки командует, а тот, кто умеет подчинять себе волю одними своими словами, и было забавно осознавать, что для героев важной становится глухота как состояние (там есть очень толстовская сцена с мелками и чтением по губам) — а ты все это не читаешь, а слушаешь.

  Недостаток у первого сезона всего один, пожалуй: он разгоняется довольно неторопливо. Какое-то время я думал, что Глуховский все же даст "формульного" пост-апока. Тем приятнее было ошибиться в конце.

  В общем, если вы сомневались, стоит ли слушать нового Глуховского, не сомневайтесь — это крутые 10 эпизодов.

  4

  933